Он не услышал ничего, кроме тишины.

Наверно, это вовсе не то место, подумал он, но ведь он проехал всю эту чертову улицу в оба конца, и это было единственное место, достаточно просторное — и достаточно сохранившееся, — где могла разместиться большая машина. Разве что он облажался капитально и заехал вообще не в ту часть города. Эта мысль заставила его поежиться. «Я хочу, чтобы вы вернулись к полуночи, — сказал мистер Гонт. — Если вы не вернетесь к полуночи, я огорчусь. Когда я огорчаюсь, я бываю сердит».

Да расслабься ты, с трудом сказал сам себе Эйс. Он просто старый пижон с неудачно вставленной челюстью. Наверно, педик.

Но он не мог расслабиться и на самом деле вовсе не считал мистера Лиланда Гонта старым пижоном с неудачно вставленной челюстью. И как бы там ни было, ему почему-то очень не хотелось проверять на своей шкуре, пижон этот Гонт или нет.

Однако сейчас расклад был такой: скоро стемнеет, а Эйс очень не хотел задерживаться в этой части города до темноты. Что-то здесь было не то — что-то происходившее за стенами полуразвалившихся зданий с их пустыми глазницами окон и в разбитых машинах, стоявших на одних ободах у водосточных канав. С того момента, как Эйс подъехал к Уиппл-стрит, он не видел ни одного прохожего на тротуарах, ни одного человека, сидящего на крыльце или выглядывающего из окна, но... все равно у него было такое чувство, что за ним наблюдают. И сейчас — тоже: беспокойный зуд в коротко остриженных волосах на затылке.

Словно он уже больше не в Бостоне. Место скорее похоже на, будь она неладна, Мертвую зону.

Если вы не вернетесь к полуночи, я огорчись.

Эйс сжал кулак и постучал в ржавую, безликую дверь гаража.

— Эй! Кто-нибудь там не желает взглянуть на товар? — крикнул он.

Никакого ответа.

Внизу на двери была ручка. Он подергал ее — никакого эффекта. Дверь не то что не поднялась в своих пазах, но даже не дрогнула.

Эйс выдохнул воздух и нервно огляделся. Его «челленджер» стоял неподалеку, и еще никогда в жизни он так не хотел забраться в него и отвалить. Но не смел.

Он обошел здание с другой стороны, но там ничего не было. Вообще ничего. Просто шлакоблочные плиты, выкрашенные в противный грязно-зеленый цвет. Странная надпись была выведена краской из баллончика на задней стене гаража, и Эйс несколько секунд пялился на нее, не понимая, почему у него по коже поползли мурашки.

ПРАВИТ ЙОГ СОФОТ, гласили полустершиеся красные буквы.

Он снова подошел к двери и подумал: ну и что теперь?

Так ничего и не придумав, он забрался в «челленджер» и просто сидел и смотрел на двери гаража. Наконец он положил обе руки на звуковой сигнал, и последовал длинный раздраженный гудок.