— Да, — сказала Полли. — Я хочу поговорить с Аланом.

— Слушай, Полли, сейчас нельзя. Он сейчас разговаривает с Генри Пейтоном и не...

— Не разъединяй, — оборвала ее Полли, — я подожду.

Шейла начала потихоньку раздражаться.

— Ну... Гхм... Ладно, сделаю, но это не так-то просто. Понимаешь, Алан сейчас... Понимаешь, он на выезде. И мне пришлось отлавливать его для Генри.

— Если ты сумела отловить его для Генри Пейтона, значит, ты можешь отловить его и для меня, — холодно парировала Полли. — Верно?

— Ну, в общем, да, но я не знаю, как долго они будут...

— Мне все равно. Пусть говорят хоть до того, как ад замерзнет, — сказала Полли. — Не разъединяй меня, а когда они закончат, вызови мне Алана. Я бы не стала просить тебя, если бы это не было важным — ты ведь понимаешь это, Шейла, не так ли?

Да... Шейла это понимала. И она поняла еще кое-что: Полли начала пугать ее.

— Полли, с тобой все в порядке?

Последовала долгая пауза. Потом Полли ответила вопросом на вопрос.

— Шейла, ты печатала какую-нибудь корреспонденцию для шерифа Пэнгборна, адресованную в отдел детских пособий Сан-Франциско? Или, может быть, видела, как отправляли конверт с этим адресом?

Красные огни — целая серия вспышек — вдруг зажглись в мозгу Шейлы. Она почти боготворила Алана Пэнгборна, а Полли Чалмерз в чем-то его обвиняет. Она не представляла, в чем именно, но прекрасно умела улавливать обвинительные нотки в голосах — она отлично их знала.

— Я никому не имею права выдавать информацию такого рода, — сказала она голосом, температура которого резко упала градусов на двадцать. — Думаю, тебе лучше спросить у шерифа, Полли.

— Да... Пожалуй, я так и сделаю. А ты не разъединяй линию и свяжи меня с ним, как только сумеешь.

— Полли, что стряслось? Ты злишься на Алана? Ты же знаешь, он никогда бы не сделал ничего такого, что...

— Я ничего такого и не говорю, — ответила Полли. — Если я спросила тебя о чем-то неположенном, прошу прощения. Так ты оставишь меня на связи и соединишь с ним, когда освободится линия, или мне нужно пойти и разыскать его самой?

— Да нет, я соединю, — сказала Шейла. У нее как-то странно заколотилось сердце, словно случилось что-то ужасное. Как и многие женщины в Касл-Роке, она считала, что Алан и Полли страшно любят друг друга, и, как многие другие, она представляла их себе персонажами какой-то сказки, где в конце все оборачивается хорошо. Любовь каким-то образом побеждает. Но сейчас в голосе Полли звучала не просто злость; он был наполнен болью и еще чем-то. Шейле казалось, что это «что-то» приближалось к ненависти. — Не вешай трубку, Полли — возможно, ждать придется порядочно.