— Пожалуйста, — прошептал Генри отчаянным, бездыханным голосом. — Пожалуйста, возьмите трубку, пожалуйста, кто-нибудь, вашу мать, возьмите трубку...

23

Шейла Бригем стала понемногу приходить в себя, и Алану удалось выудить из нее самое главное: она вырубила Хью прикладом винтовки. Значит, никто не попытается пристрелить их, когда они войдут в эту дверь.

Во всяком случае, он на это надеялся.

— Давай, — сказал он Норрису, — пошли.

— Алан... Когда она вышла... Я подумал...

— Я знаю, что ты подумал, но ничего плохого не случилось. Забудь об этом, Норрис. Там внутри — Джон. Пошли.

Они приблизились к двери и встали по обеим ее сторонам. Алан взглянул на Норриса.

— Входи потихоньку, — сказал он.

Норрис кивнул.

Алан ухватил дверную ручку, резко распахнул дверь и нырнул внутрь. Норрис, пригнувшись, последовал за ним.

Джон, ухитрившийся встать на ноги, одолел почти весь путь до двери. Алан и Норрис врезались в него, как арьергард старых питтсбургских меченосцев, и Джону пришлось испытать последнее болезненное унижение: сшибленный своими коллегами, он покатился по вымощенному плиткой полу, как кегля от меткого удара шаром в баре. Он с грохотом врезался в противоположную стену и издал какой-то усталый крик боли.

— Господи, это же Джон! — закричал Норрис. — Что за хрень!

— Помоги мне управиться с ним, — сказал Алан.

Они ринулись через всю комнату к Джону, который медленно сползал по стене. Вместо лица у него было кровавое месиво; нос резко вывернут влево, верхняя губа кровоточила, как порванная артерия. Когда Алан и Норрис подошли к нему, он подставил ладонь под подбородок и выплюнул на нее зуб.

— Он фумафедфый, — произнес Джон едва внятно — слова у него во рту превращались в кашу. — Фейла фрефала ему финтофкой. По-моему, она ефо убила.

— Джон, ты в порядке? — спросил Норрис.