Тут же загорелся маленький зеленый индикатор. Видеомагнитофон прекрасно работал — включенный в сеть или не включенный, — как Алан и предвидел. Он включил сексуально-пузатенький телевизор «Сони», и через какую-то долю секунды яркий белый свет залил его экранчик. Алан нажал на кнопку «EJECT», и подъемник кассет вылез наверх.

«Не делайте этого», — вновь шепнул голосок Брайана, но Алан уже не слушал. Он вставил кассету, опустил подъемник и прислушался к негромкому щелчку, раздавшемуся, когда механизм откинул крышечку кассеты и захватил пленку. Потом глубоко вздохнул и нажал на кнопку «PLAY». Яркий белый «снег» на экране сменился чернотой, а мгновение спустя экран залил ровный серый свет и стали вспыхивать цифры: 8      7      6....5....4....3....2....Х.

Дальше возникла дрожащая ручная съемка: шоссе в сельской местности. На переднем плане, слегка не в фокусе, но вполне различимый, возник дорожный знак с цифрами — 117. Но Алану он был не нужен. Он много раз проезжал этот отрезок и знал его прекрасно. Он узнал сосновую рощицу как раз перед тем местом, где дорога делала изгиб, — рощу, где был найден «скаут», вмявшийся носом в самое большое дерево и застывший в этом смертельном объятии.

Но на деревьях в этих кадрах не было никаких следов аварии, хотя следы были видны до сих пор, если съездить туда и взглянуть (он делал это, и не один раз). Ужас медленно и бесшумно вполз в каждую косточку Алана, когда он понял — даже не по изгибу дороги и нетронутым стволам деревьев, а по каждой черточке пейзажа и интуитивному предчувствию в сердце, — что эту видеопленку снимали в тот день, когда погибли Анни и Тодд.

Он увидит сейчас, как это произойдет.

Эго было совершенно невозможно, но это было правдой. Он увидит, как его жена и сын разобьются прямо у него на глазах.

«Выключите! — закричал Брайан. — Выключите, он отравленный человек и он продает отравленные вещи! Выключите, пока еще не поздно!»

Но Алан мог это сделать не больше, чем одним усилием мысли заставить остановиться свое сердце. Он застыл как вкопанный, не в силах шевельнуться.

Камера резко дернулась влево — вверх по шоссе. Секунду там было пусто, а потом в глаза полыхнул солнечный зайчик. Это был «скаут». Он приближался. Он был на пути к сосне, где навсегда оборвется жизнь сидящих в нем людей. «Скаут» подъезжал к своей последней стоянке на этой земле. Он не набирал скорость; он не вилял из стороны в сторону. Не было никаких признаков того, что Анни потеряла управление или вот-вот может это сделать.