Преподобный Роуз валялся неподалеку без сознания, что являлось результатом усилий отца Бригема.

Генри Пейтон, потерявший с момента своего прибытия всего один зуб (если не считать утраченных иллюзий, которые когда-то имелись у него относительно гармоничности религиозного развития в Америке), застыл в процессе растаскивания Тони Мислабурски и баптистского дьякона Фреди Меллона.

Они все замерли, как в детской игре «Замри».

— Боже милостивый, это был мост, — пробормотал Дон Хемпхилл.

Генри Пейтон решил воспользоваться затишьем.

Он отпихнул Тони Мислабурски, сложил рупором ладони и пролаял:

— Всем слушать! Это полиция! Приказываю вам...

И тут Нэнси Робертс включила свой голос на полную мощь. Долгие годы она рявкала, отдавая приказания на кухне своего заведения, и ее всегда отлично слышали, какой бы ни стоял там шум, гам и грохот. Силы были неравны: ее рык легко перекрыл голос Генри Пейтона.

— ЧЕРТОВЫ КАТОЛИКИ ВЗОРВАЛИ ДИНАМИТ! — рявкнула она.

Ряды боеспособных бойцов с обеих сторон заметно поредели, но недостаток количества они восполнили рвением.

Через секунду после вопля Нэнси общая свара уже продолжалась, распавшись на дюжину индивидуальных дуэлей, растянувшихся ярдов на пятьдесят по залитой дождем улице.

2

Норрис Риджвик ворвался в контору шерифа всего за несколько мгновений до того, как взорвался мост, вопя что есть мочи:

— Где шериф Пэнгборн?! Мне нужен шериф Пэн...

Он замолк на полуслове. Кроме Ситона Томаса и полицейского, еще не достигшего того возраста, когда уже можно вполне легально выпить пива, в конторе никого не было.

Куда, черт возьми, все подевались? Снаружи, возле здания торчало, казалось, сотен шесть полицейских «тачек» и прочих транспортных средств. Одним из них был его старый «фольксваген», который легко завоевал бы голубую ленту на автородео, если бы такие ленты где-нибудь раздавались. Он по-прежнему лежал на боку там, где его протаранил Зануда.