– Эй, монах!

– Да, господин. – Брат Ипполит встал, поклонился.

– Бери-ка вот этого молодца, – солдат указал на мордатого стражника, – ступайте в дом вот этого вора, что в Малой Рютте, и там под лавкой у окна неприбитая половица, правильно я говорю? – Солдат глянул на старосту.

– Правильно, господин, – всхлипнул тот, – чего же неправильного, все так.

– Найдешь деньги, пересчитаешь, принесешь сюда.

– Прямо сейчас идти? – спросил монах.

– Нет, на Пасху, – съязвил Ёган, – деньги-то подождут, куда им деваться.

Монах и стражник тут же ушли, старосту увели в подвал, а солдат продолжил обед, хотя на улице его уже ждал Крутец.

Молодой управляющий на лошади ездил плохо, болтался из стороны в сторону, боялся упасть, а злобная кобылка, это чувствуя, то и дело его потряхивала, да еще норовила укусить за колено. Он цеплялся за ее гриву и ругал ее незло. Зато говорил он не переставая, и ничего ему не мешало.

– Народ прибывает каждый день, а на трактир-то деньги есть не у всех, трактирщик с людей три шкуры дерет, – говорил Крутец.

«Три шкуры, – думал солдат, – это хорошо, пусть дерет, главное, чтобы со мной рассчитался».

– Люди идут по мужицким хатам, живут кто где может, еду готовят во дворах, там же и мясо рубят, там же и спят под навесами. Торгуются на улице и пьют там же. Нам рынок нужен.

– Рынок? – Волков никогда бы до такого не додумался.

– Да, господин коннетабль, я уже и место присмотрел, за церковью.

– У виселиц?

– Да, прямо там.

– А людей где я буду вешать?

– Да прямо на рынке и будем вешать, одно другому не мешает, а может, даже и помогает.

– Ну что ж, давайте, стройте рынок, или вам деньги нужны?

– Мне нужно одобрение барона. А потом уже деньги.