Почувствовав, как кто-то мягко коснулся его плеча, Дэниел даже вскрикнул от неожиданности. Он ведь даже никаких шагов за спиной не расслышал.

– Извини, сынок, – сказал преподобный Уолш, виновато подняв руки, – я вовсе не хотел тебя пугать, но дело не терпит отлагательств, мне нужно срочно поговорить с вами обоими.

Сара схватила его за руку:

– Сет, ты сходишь к маме? Пожалуйста! Ты ее предупредишь?

– Конечно, схожу, не сомневайся, – священник ласково потрепал ее по руке. – Но мне очень жаль признаваться, что я ошибся в своем доверии, и теперь вышло так, что я невольно втянул вас в некий круговорот событий, вызванных к жизни ошибочными движениями моей мысли. Мне так и не удалось убедить магистрата Райта в невинности семейства Шоу, и только теперь я понял, до чего дерзкими и необоснованными были мои представления о том, что именно мне Господь доверил соединить обе ваши семьи.

Это было неожиданное признание. Дэниел посмотрел на Сару, надеясь, что она как-то объяснит ему слова священника, но она, с жалостью глядя на Уолша, лишь попыталась его утешить:

– Не огорчайся так, Сет, ты же хотел этим Шоу помочь.

– Но из-за моих попыток теперь и вам угрожает опасность. Господи, почему Ты обременил меня столь испорченной душой? Впрочем, этого я никогда не узнаю. – Теперь священник говорил почти шепотом, и Дэниел лишь с трудом мог его расслышать. – Но я постараюсь с честью нести это бремя. – Склонив голову на грудь, он вытер глаза и воскликнул: – Ах, надо было мне проявить куда большую осторожность, прежде чем вам необдуманные советы давать!

– Но откуда ж тебе было знать? – сказала Сара.

Уолш только головой покачал. Потом вдруг заговорил очень быстро, едва переводя дыхание:

– Вы должны понять, что теперь вы не можете быть обручены, потому что в ближайшем будущем тебе, Сара, никак нельзя быть обнаруженной. Магистрат Райт уже успел поделиться со мной своими последними успехами – а он действительно считает это большим достижением – и в охоте на папистов, и в охоте на ведьм, которых он обрек на смерть лишь за то, что у них на коже имелось какое-то пятно, или просто по навету соседа. – Священник придвинулся еще ближе и прошептал: – Если он узнает, Сара, кто ты такая, то, боюсь, он велит тебя арестовать и приговорить к смертной казни за то, что ты с помощью колдовства приворожила нашего молодого фермера.

Дэниел почувствовал, как тело Сары содрогнулось, словно от удара молнии, однако она так и не издала ни звука.

– Но ведь мы уже обручены, обручены по-настоящему, – сказал Дэниел, – Господь тому свидетель, и Он знает, что к Нему была обращена наша мольба, когда я надевал Саре на палец обручальное кольцо моей матери.