– Ладно, иди уж, я сама все и выполощу, и выжму, у тебя и так на коровнике работы полно.

* * *

Проходя через деревню, я собственными глазами вижу последствия той речи магистрата. Тут уж сомнений быть не может. На каждое крыльцо выставлен ведьмин кувшин, на каждом подоконнике красуется крест, сделанный из куска плавника, или кукурузного початка, или просто из скрученных пучков соломы. И на многих стенах нарисован крест или написано какое-нибудь изречение из Библии. И такая непривычная тишина стоит, что я слышу даже стук собственных башмаков по земле. Никто не гуляет по улице, никто не обменивается новостями с соседом, никто не флиртует с девушками, без дела слоняясь по берегу залива. И в этой тишине я вдруг слышу чьи-то быстрые и легкие шаги.

И вижу, как некто, крадучись, пригнувшись почти к самой земле, удирает от дома плетельщика сетей, опасливо поглядывая по сторонам. Уже одной этой повадки, делающей его похожим скорее на зверя или на паука, достаточно, чтобы кто-то с перепугу мог принять его за демона. На самом деле, конечно, ничего демонического в нем нет, уж я-то его хорошо знаю: это Джон.

Мне очень хочется его окликнуть, но я все же не решаюсь это сделать и поворачиваю к дому. Что бы там Джон ни затеял, это вряд ли нечто совсем уж безобидное, а после вчерашнего ночного собрания любая его выходка способна навлечь опасность на всю нашу семью. Ладно, вот сейчас увижусь с мамой и сразу все выясню. Я рысью поднимаюсь на холм, приподняв подол юбки, чтоб удобней было бежать, и даже не думаю о том, что испачкаю в пыли свои белые чулочки. Во рту у меня пересохло, лоб мокрый от пота, но я и не думаю останавливаться. Господи, молю я Бога, сделай так, чтобы все они оказались дома, чтобы добрый Сет выполнил свое обещание и поднял их ночью с постели, чтобы он рассказал о злобных словах магистрата, которые теперь наверняка будет повторять вся деревня.

Прежде чем войти, я все же минутку медлю, чтобы лишний раз взглянуть на кольцо, подаренное Дэниелом, потрогать его. Когда я его касаюсь, мне кажется, что и сам Дэниел со мной. Но кольцо я осмеливаюсь надевать, только когда хожу домой, иначе отец Дэниела может его заметить, и тогда наша тайна будет раскрыта. Я смотрю на кольцо, когда рука моя уже тянется к двери, и оно вспыхивает на солнце в последний раз, а я толкаю дверь и оказываюсь внутри. И это последнее мгновение, исполненное неведения, и оно, как мне кажется, тянется бесконечно долго, прежде чем я смогу узнать, кто из них дома и все ли у них в порядке.

– Мама, – кричу я, не успев и порога переступить и почти ничего не различая в полумраке комнаты после яркого света, – мама, скажи скорей, у вас все нормально? А то в деревне разные слухи ходят, и только что я видела, как Джон…