Я обеими руками придерживаю чепец, смеюсь и приговариваю:

– Хватит, сумасшедший!

– Скоро мы с тобой будем вместе! И все у нас получится! У нас будут и дом, и ферма, и ты, – он ласково проводит пальцем мне по лбу, по носу, по губам, – будешь моей женой, а я – твоим мужем.

* * *

Ни слова о Молли я так ему и не сказала. И не скажу. Ибо я чувствую, что от этого зависит равновесие всего на свете; ибо, пока ее тайна как бы зашита у меня во рту, и моя тайна останется похороненной в ее сердце. Никогда мы с ней не сможем назвать друг друга подругами, и все же нас накрепко связали те хрупкие нити, которые мы обе сегодня обнажили друг перед другом.

Невиновность

Невиновность

Скошенные луга выгорели под солнцем, хлеб в полях созрел, пора косить, молотить – началась бесконечная августовская страда, когда встаешь на заре и работаешь дотемна. Соломенная шляпа слабо защищает от палящего солнца, плечи Дэниела и шея сзади уже сожжены до волдырей, поскольку он целыми днями махал в поле косой, страдая от непрерывных укусов насекомых и едкого пота, которым пропиталась вся его одежда. Он часто думал о той новой жизни, которая вот-вот должна была начаться, и пытался представить себе, каково это будет – жить и работать где-то в другом месте, расставшись со всем тем, что он знает с рождения. Думал иногда с тревогой, а иногда с восторгом. Ничего, скоро он каждую ночь будет спать в объятиях Сары, своей жены. Они оба считали дни, украдкой обмениваясь улыбками и взглядами и ожидая вестей от преподобного Уолша.

Когда Дэниел, разгоряченный, измученный и грязный, вернулся с поля домой, то увидел, что на пороге стоит кувшин с водой.

Он прекрасно знал, для чего он там поставлен, но все же спросил осипшим голосом:

– Это еще что такое?

Отец смущенно кашлянул, но посмотрел ему прямо в глаза:

– Ты сам знаешь, что это такое. – Отец потопал ногами, отряхивая пыль с сапог.

– Но нам-то зачем ведьмин кувшин понадобился? Вроде бы здесь нет никаких… Да никто из нас и не проклят.

– Вот и пусть отпугнет тех, кому захочется нас проклясть.

Дэниел наклонился, стаскивая с себя сапоги, и пробормотал:

– Что-то нам раньше такой защиты не требовалось.

– А раньше здесь столько всякого зла и не водилось. И, пожалуй, новый магистрат правильно нас предупреждает, сынок: зла следует опасаться. Ведь, по правде говоря, и бедняжка Филлис погибла из-за того, что поддалась искушению злых сил. А теперь вот и Сэм Финч пропадает – говорят, его проклял тот дьяволенок с чумного холма. А ты знаешь, что на прошлой неделе сынок Робинсона ни с того ни с сего оказался в лесу, хотя ему следовало отцу с ловлей рыбы помогать? Отец-то его, конечно, поколотил, как полагается, и парнишка признался, что его увел в лес некий демон в обличье зайца, и сперва этот демон долго его искушал, а потом пообещал, что проклянет и его самого, и всю его семью, если он ему не подчинится.