Он всё стоял у мистической сферы, окружённый подземной тьмой, в которой не мог увидеть многочисленные кости под ногами – кости некогда существовавшей расы ук-эко, проклятой своими богами…

По ту сторону ночи Антон Филипович

По ту сторону ночи

Антон Филипович

01:00

Просыпаюсь. Снова этот звук. Словно некто во мраке постукивает когтистыми пальцами по натянутой стенке палатки. Звук резко затихает, но затем повторяется, и я беспокойно сажусь. Нет, всё-таки не показалось. Бросаю взгляд на мирно спящую жену, нащупываю у стенки фонарик и вылезаю из палатки. Обхожу вокруг неё, подсвечивая. Никого. Лишь мерный шум моря нарушает царящие вокруг тишину и покой. Но спать больше не хочется.

Вздыхаю, выключаю фонарик и смотрю вверх, на звёздную бездну. Меня всегда манил этот вид, будоражил сознание и воображение. С самого детства я был пленён магией ночи, жаждал знать, какие тайны она хранит и что скрывается по ту сторону. Но сегодня что-то не так… звёзды не вызывают восхищения, а тьма не прельщает спокойствием. Вместо этого в моей душе лишь нервно пульсирует чувство необъяснимой тревоги.

Я вздрагиваю. По спине бежит холодок.

01:27

Костёр сыто потрескивает, пожирая очередную порцию сухих щепок. Это последние. Завтра мы вернёмся в город, к обычной жизни. Аня с радостью поддержала меня, когда я предложил отправиться в это скромное путешествие на несколько дней, подальше от повседневной суеты, людей и пропахших выхлопными газами улиц. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Пора возвращаться.

Я ворошу костёр длинной палкой, вздымая сноп искр. Призрачные тени пляшут на песке, завораживая, убаюкивая. Веки слипаются сами собой, и я на секунду отключаюсь. Вновь открыв глаза, улавливаю на границе света и тьмы какое-то слабое движение. Присматриваюсь и вижу маленькую чёрную руку, торчащую прямо из песка. Её вывернутые в разные стороны пальцы колышутся на ветру, словно лепестки причудливого цветка.

Меня охватывает страх, я резко дёргаюсь и падаю на песок с камня, на котором сидел. Судорожно пытаюсь найти фонарик. Включаю его и подсвечиваю место, где только что видел руку. Но сейчас там пусто. Я взъерошиваю волосы, пытаясь привести себя в чувство, и прислушиваюсь. Где-то невдалеке раздаётся приглушённый вопль, одновременно напоминающий урчание живота и плач младенца, но какой-то слишком неестественный, вязкий, тягучий.

Освещая фонариком путь, я иду на звук. Рука дрожит, мне страшно от того, что могу там увидеть, но любопытство берёт своё. Сделав шагов тридцать-сорок, я замираю. Сердце пропускает удар, а ноги мои будто вязнут в песке. Из мглы ночного пляжа луч фонарика выхватывает высокую фигуру.