Такси остановилось у темного здания госпиталя Жене- раль. Отец Спиллетто выглянул из своего кабинета на тре­тьем этаже и сразу же понял, что человек, идущий к ним,— не кто иной, как Джереми Торн. Волевой подбородок и седе­ющие виски были знакомы из газетных фотографий, походка и манера держаться тоже были знакомы. Торн выглядел именно так, как подобает выглядеть человеку в его положе­нии. Выбор сделан правильно, отметил про себя отец Спил­летто. Священник встал, подбирая полы одежды. Стол пока­зался совсем крошечным по сравнению с его могучей фигу­рой. Безо всякого выражения на лице он двинулся к двери. Шаги Торна уже слышались в коридоре, они гулко звучали в темном здании.

— Мистер Торн?

Торн, уже поднявшийся на первую ступень лестницы, по­вернулся и поднял глаза кверху, пытаясь разглядеть человека в темноте.

— Да, это я.

— Меня зовут отец Спиллетто. Я послал вам...

— Да. Я получил вашу телеграмму. Я выехал сразу, как только стало возможным.

Священник передвинулся в круг света и навис над лест­ничной клеткой. Что-то в его движениях, в зловещей тиши­не, окружающей его, подсказывало, что здесь не все в по­рядке.

— Ребенок... родился? — спросил Торн.

- Да.

— А моя жена?..

— Отдыхает.

Священник спустился вниз, и глаза его встретились с гла­зами Торна, как бы пытаясь подготовить его, смягчить удар.

— Что-нибудь произошло? — спросил Торн.

— Ребенок умер.

Наступила страшная тишина, казалось, что пустые ка­фельные коридоры зазвенели от нее. Торн стоял как громом пораженный.

— Он дышал только одно мгновение,—прошептал свя­щенник,—а потом дыхание оборвалось.

Священник наблюдал, как Торн, ничего не видя перед со­бой, подошел к скамейке и сел на нее, а потом склонил голо­ву и заплакал. Рыдание эхом пронеслось по коридорам, свя­щенник же заговорил снова:

— Ваша жена в безопасности, но она больше не сможет рожать.

— Это конец,—прошептал Торн.

— Вы можете усыновить ребенка.