— Торн!

Это был Дженнингс. Задыхаясь, с диким взглядом, он прорвался сквозь кусты и быстро подошел к Торну, сжимая в руках железный ломик.

— Я нашел! — выпалил он.—Я нашел!

— Что нашел?

— Пошли! Пошли со мной!

Они двинулись вперед. Дженнингс легко прыгал через надгробья, Торн из последних сил пытался не отставать от него.

— Вот! Посмотри сюда! Это те самые!— воскликнул Дженнингс и остановился на пустой площадке около двух могил, вырытых рядом. В отличие от всех остальных эти мо­гилы были выкопаны сравнительно недавно, одна из них бы­ла обычных размеров, другая — маленькая. Надгробья выгля­дели скромно: на них упоминались только даты и имена.

— Видите число? — возбужденно спросил Дженнингс.— Шестое июня. Шестое июня! Четыре года назад. Мать и ребенок...

Торн медленно подошел к могилам и встал, глядя на хол­мики.

— Эти — единственно свежие на всем кладбище,—гордо заявил Дженнингс.—Другие настолько древние, что даже надписи не разберешь.

Торн не отвечал. Он встал на колени и стряхнул с камней присохшую грязь, чтобы прочитать надписи.

— ...Мария Аведичи Сантроа... Младенец Сантойя... Ин Морте э ин Нате Амплексаранур Генерационес.

— Что это значит?

— Латынь.

— Что там написано?

— ...В смерти... и рождении... поколения объединяются.

— Вот так находка!

Дженнингс опустился на колени рядом с Торном и уди­вленно обнаружил, что его товарищ плачет. Торн, склонив­ши голову, рыдал. Дженнингс подождал, пока тот успоко­ится.

— Вот он,—простонал Торн.—Теперь я знаю. Здесь по­хоронен мой ребенок.

— И возможно, женщина, родившая ребенка, которого вы сейчас воспитываете.