Первое, что увидела Лиля, выпорхнув из вагончика за мужчинами, была лаборантка, зачем-то взобравшаяся с ногами на стол. Ножки стола, которые Черников укрепил брусьями, плясали под весом девушки.

– Змеи! – вскрикнула Наталка, хлопая ресницами, отчаянно царапая ногтями заплаканное лицо. – Змеи в траве!

Затем Лиля увидела гадюк.

Черные змейки юркали в пырее, огибали опрокинутый котелок и желтую «Спидолу» Ванягина. Вопреки всему, что писалось в книгах, они ползли к людям.

Лиля вспомнила глаза полоза. Бурлившую в них ненависть. Но ведь это абсурд! Рептилии не знают ненависти, равно как и любви…

– Назад! – скомандовал Черников.

Что-то мазнуло по плечу, зацепив шею, будто погладило холодным пальцем. В желудке Лили разлилась желчь. Периферийным зрением она засекла пикирующие сверху, извивающиеся макаронины. Дождь из змей…

Она обернулась.

Гадюки падали с крыши служебного вагончика. Лемберг истерично вопил и взлохмачивал волосы, избавляясь от мерзкого десанта.

«Сколько же их здесь?» – опешила Лиля.

Змеи не старались, как положено их племени, уползти, трусливо зарыться в дерн. Они атаковали. Выгнувшись морскими коньками, норовили клюнуть Лилины ноги. Они больше не испытывали страха, но сами были страхом. В полуметре от Лили серая гадюка с Z-образной полосой вдоль туловища зашипела и вздыбилась. Кинула вперед тошнотворно толстое тело.

Черников ударил прикладом, впечатав в землю треугольную голову рептилии.

– В машину! – крикнул он.

Мир кружился в безумном хороводе. Гадюки сновали под подошвами. Извивались в умывальнике и на капоте ЗИЛа. Они оккупировали лагерь, жирные, блестящие, неуловимые. Они принесли людям свой драгоценный яд.

– Сюда! – Лиля подскочила к столу.

Наталка затрясла головой. Черные живые ручейки в сорняке струились к девушкам.

– Давай же, дура!

Наталка, хныча, схватила коллегу за руку и спрыгнула на землю.

«Это нашествие, – подумала Лиля, утягивая Наталку в сторону „москвича“. – Птицы чувствовали».

Лемберг пятился задом и высоко подбрасывал колени, словно персонаж немой комедии. Он шел вслепую и врезался в занозистый столб, одну из опор, удерживающих марлю над обеденным столом. Столб накренился, а полог спланировал прямо на голову фармацевту. Запутавшись в тройном слое ткани, Лемберг повалился ниц.