– Какой же ты идиот, – прошипела Алиса напоследок.

Дверь хлопнула. Простучали по лестнице каблуки, и настала тишина.

Васька молча подошла к Ивану и уткнулась в него лицом.

– Умница, – прошептал он. – Ты все правильно сказала…

И только тогда дочь дала волю слезам.

* * *

– …Сегодня вечером, на углу Солнечной, нашли останки двух человек.

Иван вздрогнул и прибавил громкость радио.

– …Их били каким-то острым, тяжелым предметом… и, уже погрызенные бродячими собаками, они…

Рядом раздалось короткое шипение. Почти смешок.

Иван отложил вилку и покосился на лежавшего возле стола Петьку. Василиск поглощал свиную голову и выглядел крайне довольным. Вот блеснул на него глазами, прищурился…

«Погрызенные собаками. Или не собаками», – вдруг подумал Иван, потеряв аппетит.

Василиск опять зашипел и, кашлянув, выплюнул кусок пятака.

«Нервы шалят, Курицын. Никакая это не усмешка: кусочек не в то горло попал», – успокоил себя Иван.

Почти успокоил, потому что предчувствие беды вернулось на следующий день – вместе с новостями об очередных пропавших.

Иван старательно гнал мысль: «А если это он? Вдруг ему так понравилась людская плоть, что он дал себе волю и теперь… убивает?»

Возня василиска с дочкой снова стала беспокоить. Во многом благодаря тому, что Петька вырос еще больше. Гибкий телом, гуттаперчевый, он по-прежнему протискивался в окно, однако, если рост не остановится…

Иван все думал об этом, когда вел дочку домой.

– Здрасьте, дядь Вань! И тебе привет, Василиса Прекрасная! Ух, красотка вымахала, сто лет не видал! Будешь чупа-чупс?

Улыбающийся Костя присел около Васьки и протянул ей леденец.