– Ты заметил, – внезапно спросил Гриша, – что лестничные марши стали длиннее?

– И верно… – Витя замер на месте и удержал брата за плечо. – Я думал, меня уже глючит…

Они остановились на середине лестничного пролета и принялись осматриваться, пытаясь оценить расстояние до верхней и нижней ступенек. Максим лежал неподвижно на руках у Гриши, и тот то и дело прислушивался – дышит ли сын.

– Твою-то маму слева направо! – пробормотал Витя. – Лестница удлинилась вдвое!

– Ты уже видел такое? Знаешь, что делать?

– Нет, Гринь, это что-то совсем… Видел похожее, но вот именно такое – впервые. Ладно, давай поднажмем. Мне это все нихера не нравится.

Братья двинулись вниз по ступенькам, но Витя вновь резко остановился, прислушиваясь к чему-то, и прошипел: «Тсс!»

– Кто-то за нами идет. Там, выше, – шепнул он. – Слышишь? У шагов как бы эхо появилось. Будто кто-то пытается попадать с нами в такт, чтобы…

– Остаться незамеченным, – шепотом закончил Гриша.

Братья двинулись дальше, внимательно прислушиваясь, и тут уже Гриша различил донесшиеся сверху шаги с каким-то костяным призвуком, вроде негромкого цоканья лошадиных копыт. Да только какая ж лошадь могла бы тут спускаться по лестнице?!

Гриша с Максом на руках шел первым, Витя ковылял сзади, прикрывая брата со спины, а у самого по хребту полз мерзостный холодок.

– Братишка, – тихо произнес Гриша, оборачиваясь, – че-то, мне кажется, этажей стало больше. Сколько их, девять-десять? Мы спускаемся уже вечность. И все одинаковое, как… закольцованное.

Витя мучительно вслушивался в чужие шаги над ними. И никак не мог решить – мерещатся они ему или за ними точно кто-то идет? На Гришины слова и взгляд он отозвался безмолвной страдальческой гримасой – как при зубной боли – и дернул подбородком: пошли, мол.

– Далеко еще до низа? – Гриша заглянул в проем между перилами, но там, как в трещине на монолите бытия, плескалась тьма, черное ничто.

Витя в это время свесился за шаткие перила, ограждавшие лестницу, вывернул шею и всмотрелся вверх, в сумрачную высоту лестничной спирали. Ему показалось, что нечто странное шевельнулось в проеме двумя этажами выше, словно кто-то наверху глянул с лестницы вниз.

Выругавшись, Витя отпрянул от проема.

– Валим, Гриня, валим быстрее!

Братья торопливо затопали по ступеням. Максим на руках у Гриши начал стонать, словно во власти страшного сна. Витя едва не скатывался по ступеням, с трудом управляя непослушными ногами, но старался не отставать. Гриша спросил на ходу:

– Что там было, Вить?

– В душе не знаю, – с неожиданной злостью процедил Витя; кажется, он чего-то недоговаривал. – И, честно, знать не хочу!