Йорген фыркнул.

– Конечно.

– Отец читал ее мне, когда я был ребенком, – пояснил Аполлон.

– Именно эту книгу? – спросил старик. – А ты никогда не задавался вопросом: почему?

Аполлон постучал кончиком лезвия по столу.

– Задавался, но я не знаю ответа.

Йорген отвернулся от плиты, осушил кофейную кружку и постучал себя краем по лбу.

– Я слышу эти слова здесь днем и ночью, – продолжал старик. – Даже сейчас, когда мы разговариваем. Твоя жена. Она снова и снова их повторяет, и они все время звучат у меня в голове, как бы я ни пытался от них избавиться. Они не дают мне спать. Она меня мучает. – Он убрал кружку от лица и заглянул внутрь. – Я не знаю, как она это делает. А ты?

– Она ведьма, – сказал Аполлон, и его ответ прозвучал так, словно он этим гордится.

Он закончил рубить капусту.

Йорген потянулся через стол за разделочной доской, но Аполлон оставил у себя нож.

– Ты боишься Эмму, – сказал он.

– Да, так и есть, – ответил Йорген.

Он с некоторым удивлением посмотрел на разделочную доску у себя в руке и снова поставил ее перед Аполлоном, как если бы еще не вся работа была закончена. И посмотрел на таймер. До того момента, когда голова будет готова, осталось три часа.

– Я слышу ее голос, – сказал Йорген. – И ночью, из моей спальни, я вижу ее там. Она гуляет по лесу. Я вижу ее голубой свет. Ведьма. Да. Ты это знал, когда женился на ней?

Йорген не оставил ему времени для ответа. Он поднес руку к вороту рубашки, расстегнул две пуговицы, и Аполлон увидел ярко-красный вертикальный шрам у основания шеи, он явно был свежим, еще не до конца зажившим.

– Я сделал это два месяца назад. Я попал в вену, но не задел артерию. Тогда я потерял много крови, но добился лишь того, что теперь у меня постоянно болит горло. Врачи прописали мне пить «Эншуер», потому что я не могу есть густую пищу. Ну, и я добавляю спиртное, чтобы оно легче проскальзывало внутрь. Это фамильный рецепт. Он называется «Бреннивин». Меня отправили в реанимацию, но я вернулся домой через четыре дня. Пока я был в больнице «Ямайка», то не мог спать. Даже со снотворным. Я слышал ее все время, и там тоже. Я знаю, она никогда меня не простит.

Йорген уселся напротив Аполлона.

– Ты украл нашего сына. – Слова прозвучали тихо, без особого напора.

– Нет, – возразил Йорген. – Не я. Я слишком стар. – Он посмотрел в потолок. – Но, когда я был моложе, да, я нес службу.