— Па, ты скоро? Машина прогрелась, — сказал он и подошел к блондину. Настя недоуменно посмотрела на подругу, словно та была в курсе происходящего и могла прояснить ситуацию. Таня ответила еще большей озадаченностью. Пока девочки рассуждали, кто стуканул на Лешу и надоумил его отца немедля мчаться почти две тысячи километров за непутевым сыном, Леша петлял между колоннами. Он почти дошел до последней и замер у репродукции, аккурат напротив четвертой колонны. Настя исподтишка выглянула — друг изучал портрет неизвестной, написанной Крамским. Леша постоянно путал всех художников с Репиным и перед отъездом, видимо, хотел расставить все точки над и «и» вынести хотя бы кусочек полезного материала из школы.

С полминуты Настя наблюдала за другом, а он глядел не то на картину, не то на стену. Повернулся, достал айфон из джинсов и застучал нервными пальцами по экрану.

В кармане Таниного пальто завибрировало. Она развернула дисплей к Насте, и та прочла про себя: «Меня сдала Яна. Папа забирает домой. Мы будем поддерживать связь, обещаю. Пожалуйста, не бросай начатое, и будь очень осторожна с вожатой. Я взял Яну на понт, и она почти спалилась. Яна точно в чем-то замешана, а где она, там и Келлер. П.С: позвоню, когда доеду. Буду скучать по нашим приключениям».

Леша прошел мимо подсыхающего фикуса, вызывающего сочувственный отклик только у вахтера с жестяной лейкой. Проверил, не пришел ли ответ на смс. И не увидев уведомлений, вышел из корпуса. Отец подтянулся, а за ним Наталья Петровна. Когда семейство, попившее кровушки, укатило к Уралу, воспитательница застучала каблуками по ступенькам.

Девочки переглянулись и, не сговариваясь, вышли из укрытия.

— Добрый вечер, — сказала Таня пенсионеру в синей жилетке «Охрана» и по пояс всунулась в будку, загородив вахтеру обзор. Настя прошмыгнула на крыльцо и затаилась под номерной табличкой. Скоро появилась Таня, чрезвычайно довольная своими ловкими трюками.

— Не хотел пускать, — пропыхтела она седым морозным паром. — Но я выучила Устав назубок. Отбой в десять, сейчас без пятнадцати.

«Иногда бесполезности оказываются чертовски полезными штуками» — задорно проговорил Леша в Настиной памяти. Она с горем пополам отогнала сентиментальные настроения, чтобы не разнюниться и не завалить мероприятие, которое и так рисковало сорваться. Настя задрала голову к небу — окна Жанкиной спальни чернели на фоне зажженных. Еще в пять Леша отписался, что в Жанкиной двери торчат две открытки, а сама Жанна невесть где. Пять часов вон…

Девочки прошли через ледяную анфиладу тускло-голубоватых лампочек над заснеженными скамейками. Кованые прутья перекрасились в заиндевелый жемчужный. Пышные шапки, изукрашенные снежным серебром, накрывали мусорные крышки, и издали казалось, что по обеим сторонам аллеи в два стройных ряда высыпали бусы. Настя подумала, как аллегорична природа в еле уловимых намеках — еще днем, когда Леша ушел, землю слегка припорошило, но время шло, и ситуация ухудшалась минута за минутой — лагерь заметало под заносами, и спасение Жанны осложнялось препятствиями. Вот и сейчас неожиданная преграда отвернула от леса: вдали засверкал серо-голубой огонек.