Скрынников прямо отмечает, что «ущерб, нанесённый Новгороду голодом и чумой в 1570-71 годах далеко превосходил последствия опричного разгрома. Об этом свидетельствуют многочисленные описания, дозоры и обыски новгородских погостов и деревень». Русский историк А.М. Гневушев в начале ХХ века на основании писцовых книг 1581–1584 годов также пришёл к выводу, что «год опричного разгрома не выделяется среди других кризисных лет в истории Новгорода».

Показательный пример… Немцы Иоганн Таубе и Элерт Краузе – авторы памфлета против Грозного и участники опричного похода на Тверь, в одном случае указывают число избитых в Твери в 90000 человек, а в другом случае пишут о том, что 27 тысяч тверичей умерли от голода, а опричниками было перебито 9 тысяч… Сообщая об этом, отнюдь не про-ивановски настроенный Р. Скрынников замечает, что приведенные цифры «во много раз превышают численность населения Твери XVI века».

Немецкий померанский дворянин Альберт Шлихтинг служил в войсках Ивана IV, но в 1570 году – во время Ливонской войны – бежал в Литву и там издал «Новости из Московии, сообщённые дворянином А. Ш. о жизни и тирании государя Ивана». Возможно, Шлихтинг ограничился инициалами в заглавии, рассчитывая опять вернуться в Москву для поживы. «Сведения» же он явно измышлял в угоду литовской анти-русской пропаганде. Кроме обычного описания «ужасов» Шлихтинг сообщал, что опричники-де разграбили в Новгороде «двадцатилетние» (!!) запасы товаров, «предназначенные для вывоза в Европу»…

Генрих фон Штаден – немецкий авантюрист, стал активным участником опричнины исключительно в видах грабежа, в чём и преуспел. Выступив в поход на Новгород с одной лошадью и двумя слугами, он набрал шайку бродяг, совершил собственный рейд и вернулся в Москву с 49 лошадьми при 22 санях с награбленным добром. Современный либеральный «историк» Ирина Карацуба, оперируя цифрой «избитых» в 40000 человек, приводит похвальбу Штадена и резюмирует: «Чтобы оценить по достоинству это известие, надо принять в расчёт, что опричное войско, двинувшееся в декабре из Москвы на север, насчитывало 15 тысяч всадников, а Штаден не занимал в этом войске никаких руководящих постов»… Намёк очевиден: если уж на долю Штадена пришлось 49 лошадей, то…

Умножение реальных, надо полагать, 49 коней на явно мифические 15000 «всадников» даёт 735000 якобы уведённых из Новгорода коней. Цифра несуразная до очевидности, но Ирину Карацубу это не смущает, как не смущает её и некритическая ссылка на писания Штадена. Тот, убыв из Москвы в 1576 году, тут же стал – в качестве «эксперта по русским делам» – разрабатывать планы интервенции в «Московию» для германского императора Рудольфа II и шведского короля Юхана III… А в дополнение опубликовал записки «Страна и правление московитов», полные тех «сведений», которые оправдывали бы агрессию Запада против России.