Сегодня мы точно знаем, что наши предки были правы – при прочих равных условиях современный человек предпочтёт жить в деревянном жилище, а не в бетонном. Однако скученность русских деревянных городов – при их обширности и преимущественно одноэтажном характере, была одной из причин сокрушительных пожаров. «Впрочем, – замечал в своих записках Адольф Лизек, секретарь австрийского посольства в Москву в 1675 году, – не велика беда, если дом и сгорит. Пожитки у русских хранятся в яме, вырытой под домом, и остаются целы»…

Тем не менее, такие дома были, как дружно отмечали иностранцы, «дурны» и примитивны, так что в перспективе замена дерева камнем – на европейский лад, оказывалась в городах неизбежной.

Помянутый выше Лизек даёт интересные, хотя нередко и поверхностно понятые, картины городских русских нравов, замечая при этом, что «простой народ, подобно как и в других странах (жирный курсив мой. – С.К.), склонен к порокам». Лизек явно с натуры описывает, как «мужья лежали пьяные, без чувств, а жёны садились возле них, и снимая с себя одежду за одеждой, закладывали целовальнику на вино и пировали до тех пор, пока теряли употребление рассудка и даже возможность пить…». Но тот же Лизек пишет, что «русские женщины сколько красивы, столько ж и умны…», а ведь при пьянстве, как пороке, красавицами не остаются.

Лизек отмечает любовь русских к парным баням и признаётся, что «любопытство завлекло нас заглянуть в сад, где были бани, и мы увидели больше трёхсот Диан…» Но далее он замечает: «Мы ошиблись, однако, в своём предположении, что в этих странах не знают стыда; это инстинкт природы»… Дело было, конечно, не в инстинкте природы – аборигены тропиков этим «инстинктом» не очень-то обременены.

В целом же, знакомясь с записками иностранцев о России Алексея Михайловича, никак не выносишь впечатления, что русские городские «низы» были социально и психологически забитыми и неразвитыми по сравнению с европейскими городскими «низами».

Но если начать сравнивать цивилизационный уровень на верхних социальных «этажах», то окажется, что сравнение европейской элиты XV-го, XVI-го и XVII-го веков с российской элитой XV-го, XVI-го и XVII-го веков попросту бессмысленно, как сравнение неба и земли. И ладно бы, если бы дело ограничивалось незнанием русскими «верхами» Мольера и Ронсара… Удручал разрыв в общем развитии, в знаниях о мире…

И уж вовсе катастрофическим оказывался разрыв между научными, технологическими и культурными достижениями Западной Европы, входившей в Новое время, и допетровской России, застревающей в позднем Средневековье. Для России Алексея Михайловича европейские технологии, наука, образование оказывались за семью замками – и уже не столько потому, что Европа отгораживалась от России «железным занавесом», сколько потому, что сама Россия отгораживалась от Европы обомшелым и прогнившим бревенчатым «занавесом».