В конце концов победила осторожность. Муравьев был убежденным империалистом, но авантюристом не был. Он прозондировал французов по вопросу, присоединятся ли они к России против Британии. Т. Делькассе проявил интерес, но пожелал гарантий безопасности от Германии. Берлин был не против принять участие, если бы Санкт-Петербург и Париж вместе с ним дали взаимные гарантии нерушимости владений друг друга. В Европе Россия ничего не добилась. В Азии она действовала в одиночку. Усилив войска в Туркестане и Закаспии, в феврале Россия проинформировала Британию, что коммерческие нужды и территориальное соседство больше не позволяют ей воздерживаться от прямых политических отношений с Афганистаном. Русские войска к этому моменту уже были сконцентрированы на афганской границе. Британия, одинокая и крепко увязшая в Южной Африке, склонилась перед неизбежностью. Мир был сохранен.

Усиление активности России в Персии, явное с момента смерти Насреддин-шаха, беспокоило многих английских государственных деятелей, но больше всего вице-короля Индии Дж. Керзона. Он был хорошо информирован о персидских делах, усердно изучал эту страну и написал о ней книгу в двух томах, которую никому не удалось превзойти. Он также был открытым и убежденным империалистом. «Справедливо или нет, – говорил он своим последователям в 1893 г., – но мне кажется, что продолжение существования этой страны прочно связано с поддержанием и расширением Британской империи». В ярких, образных выражениях он гордо объявил себя убежденным и ярым сторонником нового империализма. Когда в отдаленном будущем Великобритания предстанет перед судом истории, по каким критериям, спрашивал он, будут ее судить? …Ее будут судить не за достижения в области внутреннего законодательства, а по тем следам, которые она оставила на народах, религиях и нравственности всего мира.

Назначение Керзона в Индию русская пресса встретила как вызов России в Центральной Азии и на Среднем Востоке. В данном случае пресса была права. Меньше чем через год пребывания на посту вице-короля Керзон направил в кабинет министров длинный меморандум по Персии. Он указывал, что в Британии не существует ясного понимания принципов, на которых могла бы основываться политика в отношении Персии. Персия в упадке, писал он, и от исчезновения ее спасает соперничество двух великих держав, которые являются подлинными властителями ее судьбы.

Керзон отмечал: «Нация и правительство, подобные персидским, долго могут балансировать на грани полного исчезновения из-за отсутствия импульса, способного столкнуть их за грань. Однако в конце концов толчок бывает получен, причем часто случайно, и расшатанная и без того конструкция рушится, оставляя после себя невосстановимые руины».