Суть разговоров Лансдауна с Гардингом была воплощена в меморандуме, который последний написал, а первый распространил среди некоторого количества заинтересованных лиц. Премьер-министр А. Балфур в основном согласился с выводами посланника в Тегеране и министра. Он не ждал столкновения с Россией, но, если бы войска двух держав встретились в Персии, результатом могла бы стать война. «Если рассматривать войну между Англией и Россией с участием Персии, то будет ли Персия подходящим театром военных действий, где мы сможем использовать нашу небольшую армию в наступательном движении на противника, или мы должны будем удовлетвориться удержанием морских портов и организацией национального сопротивления захватчику?» Здесь невозможны традиционные решения, «но военному министерству следовало бы обдумать подобные вопросы». Балфур закончил свои комментарии предостережением: «Нет нужды говорить, что даже малейшая видимость военной активности с нашей стороны, в виде накапливания кораблей или в иной форме, должна иметь место после угрожающих слов или действий со стороны России, но она должна иметь место сразу после них».

Военное министерство получило копию меморандума Гардинга 27 августа 1902 г. и всерьез отнеслось к обдумыванию проблемы, что делать в случае русской агрессии в

Персии. Подполковник У. Робертсон из военной разведки определил суть британской политики в Персии как «поддержание статус-кво; в случае же нарушения статус-кво обеспечение того, чтобы никакая иная держава не установила своего господства в Персидском заливе или в Южной Персии». Целью России являются моря: в Персии, в Средиземноморье и в Китае. В Средиземноморье России приходится считаться, кроме Британии, еще и с Германией. На Дальнем Востоке англо-японский альянс остановил продвижение России. Персия осталась единственным регионом, где Россия имеет дело с одной только Англией. Позиция России по отношению к Северной Персии – «позиция ошеломляющего превосходства». Сильная позиция на фланге Индии, даже если не будет использована для вторжения, будет представлять постоянную угрозу и «сделает нас более сговорчивыми по отношению к Черному морю и Персидскому заливу». Если бы Россия добралась до Персидского залива, Британия оказалась бы полностью изолированной от Персии. Таким образом, необходимо определить линию, за которую России не будет позволено продвинуться. Робертсон предложил провести такую линию из Сеистана через Керман, Йезд и Исфахан на Керманшах. «В случае согласия России на такое разделение наша часть должна быть либо сразу аннексирована, либо организована в протекторат, либо превращена в буферное государство под руководством лучшего персидского вождя, какого мы только сможем найти». Но разделение страны не стало бы гарантией вечного мира. Британии пришлось бы держать там вооруженные силы, достаточные для отражения русской атаки. Потребовалось бы по крайней мере пятьдесят, а может быть, и все сто тысяч солдат. Робертсон знал, что таких войск нет в распоряжении правительства. «Кажется, вряд ли стоит говорить еще что-нибудь, – грустно замечает он, – чтобы показать, что мы не сможем придерживаться вышеизложенной политики, если только наша военная система не будет революционным образом изменена».