Хотя соперники еще не стали привлекать на свою сторону широкие народные массы, на местах психологическая война уже велась. В Носратабаде консул Тренч (перед своим переводом в Мешхед) каждую неделю проводил тренировку по установке палаток для всадников своего индийского эскорта, чем старался произвести впечатление на местных жителей. Позже это «действо» описал капитан Бенн: «Еженедельную «гимхану» обычно посещают не только местные жители, но и крестьяне из деревень под Носратабадом. Всегда подают чай, кальян (водяную трубку), и зрители проявляют живой интерес к происходящему. Приглашают русского вице-консула, и он обычно появляется. Сегодня мистер Миллер отговорился плохим здоровьем, и скоро стало ясно, что он приготовил свою приманку в виде местного оркестра с ручной обезьянкой и другое. Толпа детей и подростков из форта заняла место в нескольких ярдах позади моей палатки, которая на подобных мероприятиях исполняет роль «большой эстрады», и начали в высшей степени бестолковую программу. Люди, в которых узнали русских служащих, были посланы обходить наших зрителей и привлекать внимание к представлению конкурентов, но безрезультатно. Ни один человек не покинул своего места, и оркестр отступил в город. Думаю, меня можно извинить за изложение тривиального эпизода в официальном дневнике: это пример ребяческих схем, к которым прибегает мистер Миллер, чтобы ослабить результаты моей деятельности и повредить нашей популярности».

Многое можно было бы отдать, чтобы увидеть русский эквивалент этого уникального документа; еще больше – за фильм, который сохранил бы для будущих поколений живописное столкновение двух империй.

Теперь, по прошествии времени, эпизод с обезьяной может показаться забавным, однако все участники отнеслись к нему с полной серьезностью. Личные отношения между Миллером и Бенном постепенно ухудшались и к началу 1902 г. дошли до разрыва. Капитан Бенн докладывал своему начальству в Мешхеде, что в январе на одном обеде Миллер слишком много выпил, шумел, вспоминал «неделикатные эпизоды, происшедшие с ним в Кермане». В мае Миллер явился пьяным на вечеринку, которую устраивал Бенн в честь королевского дня рождения. «После обеда в гостиной месье Миллер грубо настаивал на том, чтобы прервать разговор, а потом уснул в своем кресле». Бенн интерпретирует поведение Миллера как оскорбление правительству его величества, требует обратить на это внимание посланника в Тегеране, чтобы «были приняты меры для предотвращения чего-либо подобного». Пока же Бенн не будет ни приглашать Миллера, ни сам пользоваться его гостеприимством. Читая эти доклады, можно представить себе, какое напряжение царило в обществе полудюжины европейцев, вынужденных жить бок о бок в маленьком, жарком, изолированном городке на краю великой пустыни. Это сообщество изнывало от скуки и сплетен, его переполняли интриги, злоба и ненависть. Европейское сообщество Носратабада может служить гротескным символом огромного мира империалистической политики, отражением которого оно являлось.