Шустер тут же направил Поклевскому телеграмму, в которой проинформировал его об инциденте и объяснил, при каких обстоятельствах был выполнен приказ о конфискации собственности Шоа' ос-Салтане. В заключение он написал: «Я чувствую уверенность, что ваше превосходительство признает действия ваших офицеров неоправданными и незаконными; поэтому я прошу вас в дружеской форме отдать немедленный приказ вашему консульству вывести свои силы и сообщить мне об их уходе».

Не прошло и часа, как Поклевский ответил, что если все права российских подданных надежно защищены, то дипломатическая миссия не станет препятствовать мерам, предпринимаемым персидским правительством против собственности Шоа' ос-Салтане, но будет считать его ответственным за все претензии к принцу, которые могут быть у русских подданных. В тот же день позже Поклевский телефонировал Похитонову и задал вопрос, почему тот вмешался в отношения между Шоа' ос-Салтане и персидским правительством. Последовал горячий спор по телефону, в заключение которого русский посланник потребовал ответа на вопрос, какие доводы может привести Похитонов в оправдание своих действий. Тот ответил, что у него есть свои причины. Разговор слышал персидский служащий телефонного узла, знавший русский язык и в тот же вечер доложивший обо всем Шустеру.

Получив телеграмму Поклевского, Шустер уведомил его, что собирается предпринять вторую попытку вступить во владение собственностью Шоа' ос-Салтане. 10 октября генеральный казначей и двое его помощников, Ф. Кэйрнс и Дж. Меррилл, нанесли Похитонову визит, прочитали ему правительственный приказ о конфискации и потребовали убрать казаков. Рассерженный Похитонов ответил, что эта собственность заложена в русском банке и нельзя принимать никаких мер, пока этот вопрос не уладят между собой правительство Персии и русская дипломатическая миссия. Он наотрез отказался убрать солдат из дома и сада Шоа' ос-Салтане. После этого Кэйрнс поставил его в известность, что возьмет собственность силой, что и было сделано без ущерба для конфликтующих сторон.

Во второй половине дня подчиненные Похитонова вице-консулы Петров и Гильдебранд, в сопровождении персидского офицера казачьей бригады, безуспешно пытались запугать жандармов Шустера и проникнуть в сад. Существует несколько противоречивых версий того, что произошло возле ворот. Похитонов отправил свою версию Нератову в Санкт-Петербург, даже не поставив в известность Поклевского. В ней утверждалось, что персидские жандармы направили свои ружья на чиновников русского консульства, бывших в форме, и оскорбили их. Версия Поклевского была отправлена в Санкт-Петербург тремя отдельными телеграммами 12 и 13 октября. В ней указывалось, что Шоа' ос-Салтане – турецкий подданный и не находится под защитой России. Принц не был ничего должен русскому банку, хотя и выдал ему подложный документ о закладе на некоторые свои имения. Это было проделано в 1908 г. для того, чтобы сохранить его собственность, но фиктивный характер сделки был известен с самого начала.