Шоджа' од-Дойлы собрал меджу Тебризом и Серабом значительные силы. В Тебризе около тысячи националистов готовились оборонять город, когда снова вмешался Миллер. Он проинформировал Самад-хана и тебризцев, что Россия не потерпит никаких военных действий, способных нанести ущерб русской собственности или подвергнуть опасности жизнь иностранцев в городе. Защитникам города придется встретиться с Самад-ханом в открытом поле, где у его кавалерии будет явное преимущество; тогда как вести бой на узких улочках Тебриза легче было бы националистам.

Русские знали, что сотни бежавших с Кавказа армянских, грузинских и азербайджанских революционеров присоединятся к борьбе против Мохаммада Али, как в 1908–1909 гг. Поклевский ждал нового притока русских подданных из Закавказья. Он предложил своему правительству усилить надзор за границей по обе стороны от Каспия. Он обратился также к персидскому правительству с просьбой выдавать русским консулам для репатриации всех подозрительных людей и пригрозил, «что в случае несогласия персидского правительства с этими требованиями наши консулы будут самостоятельно арестовывать этих нежелательных русских подданных». Он разрешил так действовать русским консулам в Тебризе, Ардебиле, Казвине, Реште и Мешхеде.

Новый министр иностранных дел Персии мирза Хасан-хан Восуг од-Дойлы пытался смягчить русское правительство в надежде добиться, чтобы русские на севере страны не оказывали открытой поддержки Мохаммаду Али. Он сказал Поклевскому, что ведущие члены кабинета и меджлиса пришли к заключению о гибельности политики вражды с Россией. Они хотели бы знать, на каких условиях могла бы Россия занять доброжелательную позицию по отношению к нынешнему правительству. Поклевский ответил, что на этот вопрос гораздо проще было ответить до начала гражданской войны, но Россия хотела бы, чтобы Персия придерживалась дружественной политики в соответствии с духом англо-русского соглашения 1907 г. Тогда Восуг од-Дойлы попросил ответить на последний вопрос: «Если бы российское правительство убедилось в том, что правительство шаха будет с этого момента следовать дружественной политике в отношении России, созвучной с буквой и духом англо-русского соглашения, могло бы тогда российское правительство снабдить всех своих агентов в Персии такими инструкциями, чтобы российский нейтралитет не мог быть истолкован в смысле враждебности к законному правительству шаха и в пользу Мохаммада Али-шаха?» (Из телеграммы Поклевского Нератову.)

По мере приближения банд Мохаммада Али к Тегерану коалиция различных групп, партий и интересов, правившая страной последние два года, начала раскалываться. Ханы бахтиаров, много сделавшие для свержения шаха, уже не были уверены в том, что он не вернется триумфально в столицу. Очевидная поддержка его дела Россией заставляла их опасаться за свое будущее. Один из их лидеров, премьер-министр Самсам ос-Салтане, частным образом связался с Поклевским и сообщил ему, что он и его брат Сардар Ас'ад хотели бы прийти к взаимопониманию с Россией. Они, как и прочие ханы, были недовольны меджлисом и готовы были потребовать от него увеличения полномочий короны и правительства. В случае отказа меджлиса они намеревались уйти в отставку, открыв дорогу реставрации Мохаммада Али. Британский посланник, сказал Самсам ос-Салтане, полностью в курсе их взглядов.