Та же тема — секретная история «верхов», борьба за власть (1740—1760 гг.) — продолжается в «Мемуарах» Екатерины II; однако другое Вольное издание, посвященное почти всему XVIII веку, — «О повреждении нравов в России» М. М. Щербатова — уже представляет одно из направлений оппозиционной общественной мысли. Вообще начиная со второй половины XVIII века тема общественного сопротивления, освободительной борьбы становится все более заметной, а затем основной среди исторических публикаций Герцена: печатается «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «О праве государственном» («Рассуждение...») Д. Фонвизина (судьба которого рассмотрена в IV и V главах книги), воспоминания Е. Р. Дашковой, а также относящиеся к концу XVIII — началу XIX века записки и материалы И. В. Лопухина, В. Н. Каразина. Непосредственно к этим материалам примыкают и некоторые публикации «Исторических сборников...» и «Полярной звезды», написанные отнюдь не революционными или оппозиционными мыслителями, но посвященные острым, запретным политическим сюжетам: таковы отрывки из записок Л. Н. Энгельгардта, материалы А. И. Михайловского-Данилевского, наконец, семь документов о царствовании Павла I и перевороте 11 марта 1801 года (ИС. I, II).

Кроме общественного движения и внутридворянской борьбы за власть, для конца XVIII века уже обозначена столь же существенная, сколь и труднодоступная тема народной жизни и борьбы: «Серьезное слово о русском народе, — писал Герцен, — Екатерина услышала лишь гораздо позже — когда казак Пугачев во главе армии восставших крестьян стал угрожать Москве». Восстание Пугачева (в основном в связи с пушкинским трудом) — один из сюжетов Вольной печати, которому посвящена и одна из глав этой книги.

Первую половину XIX века, т. е. для Вольной печати недавнее прошлое, представляют более ста материалов (считая отдельно каждый исторический документ). Народ — «спящее озеро, подснежных течений которого никто не знал», от которого «страшно далеки» даже лучшие люди из дворян, — народ все же появляется не раз в воспоминаниях декабристов, Герцена. Судьба и мечты миллионов угадывались за историей ссыльного поселенца Афанасия Петрова (см. главу VI), в «переписке по делу об убийстве аракчеевской Настасьи» («Колокол», 1 декабря 1863 г. Л. 174), в воспоминаниях о страшном взрыве народной ненависти — новгородских бунтах 1831 года (глава VII — «Замечания о бунте»).

Придворные тайны, эпизоды из истории «верхов» в этот период почти слиты с фактами общественной борьбы. Даже описания важных политических событий, вышедшие из правительственного лагеря, являются в Вольной печати дополнением к документам и воспоминаниям противоположной стороны. Так, секретно приготовленная по приказу Александра I «Государственная уставная грамота» (ИС. II) непосредственно относится к истории декабристов и польского восстания 1830—1831 годов.