Останки обнаружила поисковая группа во главе с кинодраматургом, капитаном внутренней службы Г. Т. Рябовым и геологом, тогда кандидатом, а ныне — доктором наук А. Н. Авдониным. В 1979 г. ими было окончательно установлено место и произведено первое вскрытие захоронения. Обращает на себя внимание, что поиски были длительными и заняли 3 года. А. Н. Авдонин говорил: «Вместе с писателем Гелием Рябовым мы начали поиски в 1976 году: Трудились по выходным и во время летних отпусков. Через три года наша работа увенчалась успехом»¹⁵³. Рябов отмечал, что они «неоднократно ходили по маршруту движения автомашины 19.07.18 г. от Ганиной ямы до переезда»¹⁵⁴. Зачем было годами ходить по такому длинному маршруту, когда уже имевшиеся у них данные прямо диктовали необходимость поиска у разъезда, на заболоченном участке старой дороги?! Но поисковики, действуя, правда, не лучшим образом, оказались настойчивыми и приближались к цели. Длительное изучение второстепенных источников, как будто бы неосведомленность о наличии в местном архиве стенограммы доклада и копии «Записки» Юровского, воспоминаний участников, никаких попыток обращения к историкам, специалистам по проблематике гражданской войны, событиям в Екатеринбурге и на Урале той поры, судьбе Царской Семьи¹⁵⁵ — все это приводило к издержкам, потере нескольких лет и пр. В представлении поисковиков, судя по их заявлениям в печати, многое в истории гибели и захоронения Царской Семьи вырисовывается и поныне в не соответствующем документальной истине виде. Увы, это также влияет на умонастроение общества.

До настоящего времени так и не ясна подоплека возникновения идеи поиска останков Романовых, инстанция, санкционировавшая эту акцию, определявшая ее цели. Из рассказов Г. Т. Рябова ясно лишь, что в этом оказался каким-то образом заинтересован министр внутренних дел H. A. Щелоков. Приехав в 1975 г. в Свердловск, он проявил большой интерес к вопросу о сокровищах Царской Семьи, изучал по этой теме документы¹⁵⁶. Рябов состоял советником Щелокова, сопровождал его. Щелоков помогал ему в получении закрытой литературы и секретных документов. В 1978 г. Рябов получил черновик «Записки», а затем изучил и ее чистовик, составленный М. Н. Покровским, и приписку с координатами места захоронения¹⁵⁷. Поиски были уже привязаны к железнодорожному переезду, район их сузился. Осенью 1978 г. Г. Т. Рябов получил из Свердловска от А. Н. Авдонина письмо, в котором сообщалось, что при осмотре бывшей коптяковской дороги с высоты стоящей у дороги сосны его товарищ по имени Миша (очевидно, геолог М. С. Кочуров, впоследствии погибший при переправе через реку, на севере. — И. П.) увидел часть выходящих на поверхность земли шпал и предположил, что это может быть место, где находится могила¹⁵⁸. Тогда же место было прозондировано, и на глубине примерно 40 см действительно оказался шпальный настил. Рябов и Авдонин решили с наступлением весны и лета 1979 г. произвести раскопки¹⁵⁹.