– Сие не в твоей воле. Я сын тебе и так, по крови и по воле Рода. Быть сыном – мой рок, а я его не проклял и не исторг.

– Но Русь признает ли тебя Великим князем? Доселе еще помнят детину, отчие земли зорившего.

– И помнят, кто вскормил детину, кто взрастил суть Князя Тьмы.

– Я слышала, зачем пришел ты… Вину меняешь на вину? И будет мир меж нами?

– Прости мою и я твою прощу, – Святослав спешился. – Коли согласна – не отвечай, а токмо сойди с коня на землю, как я. Позри, ведь я уже сошел.

– Чудны мне твои речи! – воскликнула княгиня. – И знакомы!.. Ужели ты изведал веру христианскую? И богом признал Христа?

– Аз Бога Ведаю. А Бога Ведая, Глаголь Добро. И истины сии не христианские, а самые первые, суть азбучные.

– Но бог твой – кто? Как ему имя?

– Имя? Имя ему – Свет…

– Мне люб иной свет – свет Христов. – промолвила княгиня и спешилась. – А посему и я прощаю. Добро б и ты признал Христа.

– Аз Бога Ведаю, мать. Ты ведай своего. Се есть суть мира меж нами. Нарушить же его легко. Чуть токмо кто произнесет: “Мой бог превыше твоего!”, как в тот же час вражда и горе.

– Да вся беда, князь, в том, что я покуда не изведала Христова света, – вдруг призналась мать. – Кормилец твой, сей черный змей, не токмо твой, и мой изрочил рок, крестив меня. Заверил, лукавый демон, будто арианство и есть вера истинная. Христос – пророк, по воле господа явившийся на землю, а выше его – бог Яхве. Однако чернец Григорий толкует совсем иное, дескать, они триедины, бог-отец, бог-сын и бог-дух святой. А есть еще другие, кто говорит – первее бог-отец и имя ему Саваоф. Кто говорит, первее сын… Где тут изведать истину и свет?

– Позри на солнце, мать, и вмиг позришь на свет. Нет иного бога, и имени иного нет, как бы ни кликали его досужие умы, волхвы, попы, раввины. Все ложь, все суета! Позри на Ра. Восстанет он хоть среди ночи – и вот светло. И нет иного света на белом свете, кому б не поклонялись и требы не воздавали. Помысли токмо, мать: а ну как солнце б не взошло? Хоть единый раз? Се и суть конец света.

– К Ра мола суть сие…

– Пусть будет так. Дороже мир меж нами.

– Ты мудрым стал, сынок. – княгиня потянулась рукой, но не посмела тронуть руки – лишь одежд коснулась. – Креславою вскормлен? Иль кем иным?

– Волхвом Валдаем. В Чертогах Рода и на тропе Траяна.

– Ты ступал по тропе Траяна?

– Да, мать, по той тропе, где и ты хаживала. И по небесной сей дороге прошел довольно и был долго средь раджей на реке Ганге и видывал чудес множество. А назад пришел земной тропой и позрел… Путь Птичий заслонен! Сквозь тьму и мрак ступал. Изведал бога и Пути изведал… Но рока так и не познал.