В Руси же по-прежнему царила тьма, и первые ростки так и не дали побегов. Но зарево сияло! А те, кто разносил свободу, бродили во мраке, как неприкаянные, и на них показывали перстами, при этом говоря:

– Дивитесь, люди, вон идет блажной!

И подавали милостыню…

Того хуже, какой-то срок спустя Приобщенный Шад новую весть принес. И по тому, как сразу на колени пал – дурную…

– О, всевидящий! Мои лазутчики только что донесли: власть свободы пала в Новгороде! А цари свободы теперь плывут по Днепру с гирями на ногах, чтобы ни сбежали, а чтоб не страшно было, пред каждым чаша, в которой трава курится. Мало того, Святослав велел родовым князьям собрать в своих землях всех, кто был изгнан от нас и в Русь пришел. Тем временем он заключил союз с дикими гузами – врагами нашими, и отдал им как дар! Всех – царей свободы и безродный сброд! Кочевники связали их одной веревкой и увели в дикие стели. Там след пропал. Не изгнанников то повязали, о божественный, а твои руки! Позволь мне отомстить Святославу!

– Что ему месть твоя, профан? И как ты мыслишь мстить? – вскипел богоподобный. – Войско послать – это война надолго, а мне нужна блестящая и скоротечная победа. А что ты еще можешь?

– Когда еще князь неразумным был, по твоему совету я матери его отправил одну рабыню – краше ее, пожалуй, только сама княгиня. Она подарок приняла, поскольку падка… А Святослав взял ее в жены! И от нее родился сын, именем Владимир. Так этого княжича можно похитить с помощью матери-рабыни!

– И что же далее? – заинтересовался каган.

– А будет сын в твоих руках – значит, и князь в руках!

Булгары, откуда вышел род каган-беков, тоже были сыновьями Тогармы, но кочевой дух, внедренный в кровь и плоть, не извелся за четыре века, как бы не старались богоподобные властители Хазарии. Их приобщали к Таинствам, вводили в первичный круг знаний, которым не обладали простые смертные, и все равно, когда они касались дела чуть посложнее, чем рвать конями врага или рубить головы осужденным согражданам, у земных царей проявлялся разум дикого степняка. Ничего мудрее он не в состоянии был измыслить, как взять княжича в заложники и выставить условия.

И кажется, с новым, поколением каган-беки все больше отдалялись от разумной жизни, тупели и дичали.

Богоносный не ощутил желания закричать на него или ударить – все напрасно! Можно бы низвергнуть весь их род и посадить земным царем другой, из белых хазар, но за Приобщенным Шадом стоит весь черный круг, и ничего кроме распри и смуты не поимеешь.

– Принеси мне в башню жертвенное золото, – распорядился каган. – И ступай. Без слова моего ни к чему не прикасайся!.. И еще… Доставь травы Забвения… Той самой, которую курят цари свободы и мнят себя богами. И чашу с углями!