Например, в середине нулевых годов в стране начали появляться ростки новых, полноценных левых в общезападном и мировом смысле, причем, связанных со своими зарубежными коллегами и единомышленниками. Эти новые левые начали привлекать к себе пассионарную молодежь, как интеллектуальную, так и активистскую, весьма ярко проявившую себя во время защиты Химкинского леса. Угроза проявления в стране полноценной левой политики, да еще и связанной с мировым левым движением, которую годами купирует и нейтрализует в России КПРФ, была чрезвычайно серьезно воспринята в Кремле. Но не только — эту обеспокоенность Кремля для нейтрализации ненавистных «леваков» и «антифа» решили использовать околокремлевские «правые», попутно предложив свои услуги по противодействию «врагам государства». Дальнейшее известно — «кремлевские правые» были использованы как полезные идиоты, чьими руками был нанесен удар по ряду ключевых фигур нового левого движения (Бабурова, Маркелов, Хуторской, Филатов, Джапаридзе), после чего на них в рамках дела БОРН были повешены все собаки, а сами они подверглись зачистке.

В нейтрализации новой левой угрозы закономерно приняло участие и руководство КПРФ, объявившее войну «троцкизму». И то, что эта партия занимает в стране левую нишу, является образчиком «национализации будущего» по-сурковски, в данном случае «национализации» левого движения, лишающей его будущего посредством удержания в идейном гетто сталинизма. Тут необходимо подчеркнуть, что автор данных строк предельно далек от симпатий к новым левым, но просто понятно, что при живой политике, в нормальной стране они должны быть, нравятся они кому-то или нет, а вот то, что вместо них эту нишу занимают и купируют шизофренические имперские сталинисты, является наглядной иллюстрацией отсутствия в России политики.

То же касается и других купированных Кремлем секторов общественно-политического пространства страны. Нишу партнера западных правых партий заняла даже не клоунская ЛДПР, а безыдейная «Единая Россия». В мировом идеологическом пространстве в итоге ни русские левые, ни русские правые не играют никакой роли, и это при том что за плечами у первых мощная революционная традиция, а вторые живут в стране — «надежде белого христианского мира». На практике, однако, в силу своей маргинализации и те, и другие являются рецепиентами трендов, генерируемых на Западе, будучи неспособными осваивать их даже в своей стране.

Идентично и положение многомиллионной общины российских мусульман. До революции они были не только частью мирового исламского интеллектуального пространства, но и в лице таких фигур как Юсуф Акчура, Муса Бигиев и др. активно влияли на траекторию его развития. В путинской России огораживание русскоязычного исламского пространства от глобального стало навязчивой идеей Кремля и силовиков. Альтернативой глобализации российских мусульман было провозглашено создание российской исламской богословской школы, однако, на практике эта «национализация будущего» обернулась затаптыванием ростков русскоязычной исламской интеллигенции, эмиграцией, арестами и убийствами ее представителей.