Собственно, так в России было всегда — в мировой политике она была вещью (res) не ее так и не состоявшегося в качестве субъекта народа (publica), а правящих группировок — асабий. На протяжении веков эти группировки действовали в соответствии с геополитическим паттерном исторической России, утвердившейся на пост-ордынском пространстве за счет его колонизации-заливки русской крестьянской массой, успешно размножавшейся в рамках аграрно-крепостного уклада, увенчиваемого самодержавием. Таким образом, можно сказать, что веками интересы русских правителей и русского народа действительно совпадали, конечно, если понимать последний не как совокупность индивидов с собственными достоинством, правами и интересами, но как «вещь», как поголовье, которое в собственных целях разводит хозяин стада.

Слом этого тренда впервые произошел при коммунистах, которые появились в момент, когда возможности развития в рамках аграрно-крепостного уклада уже были исчерпаны и на повестке дня стоял вопрос о неизбежности и необходимости перехода русских к индустриально-городскому укладу с соответствующей социально-политической трансформацией. Самодержавная готторпская группировка в этот момент совершила акт самозаклания и заклания своей империи, когда вместо того, чтобы взять под свой контроль и провести эту трансформацию, максимально сконцентрировав силы на этом чрезвычайно сложном процессе (20 лет без войн и революций по Столыпину) продолжила вести себя так, как будто бы ресурс и безотказность крестьянского пушечного мяса безграничны и позволяют продолжать бесконечное расширение империи. Впрочем, коммунисты, как оказалось, лишь продолжили их дело, использовав поверхностную модернизацию для обновления империи, продолжающей относиться к русской массе так же, но переводя ее из крестьянского в индустриально-городское состояние.

Примерно к 70-м годам прошлого века демографическая, а с ней и социально-политическая «русская матрица», на которой стояла историческая Россия, сломалась и начался т. н. «русский крест». Жизненно необходимая задача социальной и политической модернизации русских и страны была с треском провалена разложившейся «элитой», променявшей ее решение на возможность приватизации создававшихся поколениями «общенародных» активов.

Историческая проблема современного «неофеодализма» с «элитой», обстраивающейся поместьями, сопоставимыми с дворцами петровской и екатерининской эпох, и набивающей свои карманы благодаря «административному ресурсу», именно в этом. Веками подобные отношения правящего слоя с бесправным населением в России не противоречили ее успешному геополитическому развитию, потому что большинство населения находилось в рамках аграрного уклада, позволявшего ему размножаться, обеспечивая это геополитическое образование экономическими и демографическими ресурсами, необходимыми для его экспансии. Сегодня правящий слой России продолжает относиться к ее населению ровно также, как он это делал веками, но теперь это имеет противоположные последствия — стремительную деградацию населения и скукоживание пространства развития страны.