— Прибыли. В чем дело?

Это и был сподвижник Махно Каретников, командарм, как он себя назвал. Вслед за ним ступили через порог начальник его штаба и двое, увешанные револьверами и шашками, — телохранители.

Фрунзе официально поздоровался и сказал:

— Медлите… Подойдите сюда, вот карта…

С трудом подавив неприязненное чувство к «командарму», Фрунзе подвел его к столу. Кратко и четко объяснил, что делать, показал на карте путь через Сиваш.

— Дорога каждая минута, сейчас же начинайте переправу.

Каретников и его начальник штаба переглянулись. Будто занятые изучением карты, оба молчали. Потом пошептались. Каретников проговорил:

— Мы выйдем, посовещаемся. Через десять минут дадим ответ.

Фрунзе громко сказал вдогонку:

— Ответ может быть только один… А лучше всего идти сразу!

Каретников обернулся и снова взглянул на пулемет в углу.

— Что ж это у вас только одна машинка! У меня — сотни… — и захлопнул дверь.

— Негодяй! — проговорил Фрунзе.

Начальник штаба Петр Ярчевский вынул револьвер.

— Товарищ командующий! Охрана у нас небольшая…

— Думаю, они ничего не сделают, не посмеют, хотя их в сто раз больше, — успокаивающе ответил Фрунзе. — Правда, если не пьяны. На всякий случай, товарищи, приготовьтесь. Но только без демонстраций.

Ярчевский быстро вышел за дверь, к бойцам охраны. Пулемет из угла выкатили наружу, на обрывчик.

Каретников и его приспешники скоро вернулись, шумно, еще более вызывающе, чем в первый раз, ворвались в хатку.

— Так вот, командующий, наше решение: ночью через Сиваш не пойдем, армию топить не желаем. Развидняет — увидим, что можно.

Эти волки, конечно, не верили в успех битвы: Перекопский вал не взять, дивизии на Литовском полуострове отрезаны, стало быть, дело проиграно. Опасались ловушки: Фрунзе посылает через Сиваш, чтобы подставить их под удар врангелевской конницы, избавиться от них… Фрунзе в упор смотрел на «командарма». Каретников фамильярно потрепал его по плечу.