Михея посадили за стол, но Савва Чемерис не отставал.

— Смотри, чучело огородное, — тыкал пальцем Чемерис на Доску почета, — кто истощал. Дождь бы только пошел.

— Треба дождя.

— А мы на огороде будем насосом воду подавать, — похвалился Михей. — Поликарп обещал мотор поставить…

— Если все вот так впряжемся, — сказал Чемерис, — тогда и Сосенка в люди выйдет.

— Руки все могут…

— К рукам еще и голова разумная нужна.

— И головы есть…

Сеяльщики говорили между собой, и никто не обращался к Кутню. Чужой…

Дмитро поднялся, тихо поблагодарил Мотрю и, никем не замеченный, ушел. У них свои заботы и свои надежды… Они сеют, недосыпая ночей, радуются, если хорошо ляжет в землю зерно и выпадет обложной дождь. Обыкновенная электрическая лампочка, засветившаяся в Сосенке, детские ясли с кафельными печами и мотор на огородах вызывают у них чувство благодарности к тем, кто это сделал. Люди, может, больше, чем себе, верят Снопу, Гайворону, Мирону с сыном. Дмитро понимал это, и ему захотелось тоже ходить за сеялкой, недосыпать ночей и чтоб ему верили люди…

Дмитро остановился среди поля. Где-то у леса рокотал трактор Гайворона. Это он, Кутень, послал его туда. Обманул тех людей, которые с ним только что поделились куском хлеба. А ему что? Пусть чертополохом позарастают эти поля. Ему нужна справка, которая поможет преодолеть еще одну ступеньку на пути к какой-нибудь карьере…

Нет!

Дмитро побежал через поле к лесу. Ноги вязли в мягкой пахоте, пот заливал глаза, нечем было дышать.

— Плато-о-он! — кричал он.

А поле было бескрайним.

— Стой, стой!..

Он догнал Гайворона возле Клинцов.

— Что тебе? — Платон остановил машину.

— Возвращайся… Не надо сеять. Не надо… — Дмитро не мог стоять. Он обессиленно сел на траву и закрыл глаза.

— Что с тобой? — Платон взял флягу с водой и подал Дмитру.