— А Наталке сделали операцию, и она здорова, — сказал Васько.

— Не пишет? — спросила Галина.

— Нет, — вместо брата ответил Васько. — Мы с Платоном уже не нужны ей.

— Что ты там знаешь, — нежно посмотрела на Васька.

— Я все знаю, Галя… Мне очень хочется Наталку увидеть.

— Галя, — позвал Александр, — заходите, а то бубнят там… Я тоже хочу слышать и видеть Васька.

Платон и Васько на цыпочках зашли в комнату: Александр лежал на спине — бледный, с запавшими щеками и сухо, горевшими глазами.

— Как там у вас, Платон?

— Платон, я тебя выгоню, если скажешь хоть одно слово о работе, — предупредила Галя.

— Только не делайте из меня больного. Все это выдумки, завтра пройдет, и ты, Галя, меня на этой кровати не увидишь. — Александр потянулся рукой к стакану с водой, но не удержал. Стакан разбился.

— Ой, какой ты у меня, Саша, неуклюжий, я бы сама подала. Сейчас принесу тебе воды… — Галина выбежала на кухню и залилась там слезами.

— Платон, — шевелил посиневшими губами Александр, — собрание проведите, когда приедет Турчин. Он расскажет людям о… будущем…

Александр закрыл глаза.

Платон и Васько тихо вышли из комнаты.

— Итак, попали мы с тобой, Гавриленко, в историю. Влипли, — Валинов прохаживался по кабинету директора завода.

— Мы поздно получили оборудование, Иван Иванович, — пояснил Гавриленко. — Последние диффузоры пришли только позавчера, сатуратора до сих пор нет. Монтажников не хватает. Наши уже с ног валятся, чтобы пустить дополнительную линию. Я докладывал, когда вы были прошлый раз.

— Что, я должен за тебя работать?

— Техников-монтажников у нас в районе нет. Мы с главным инженером сами устанавливаем аппаратуру.

Валинов снял трубку.