— Дай я тебя поцелую! — воскликнул Сазон. — И выпьем… за коней!

— Нет, — возразил Савка. — Дай я тебя поцелую.

— Нет, я тебя, — не сдавался Сазон. — Ты у меня дорогой гость, Савка…

— О! — Савка, увидев Михея и Нечипора, так и не донес до рта рюмку. — А я, значит, тово… А это самый лучший конюх республики — Сазон! — отрекомендовал Чемерис хозяина. — А это ж мои друзья дорогие, — указал на Снопа и Михея.

Кожухарь хотел было обругать Савку, но самый лучший конюх республики при помощи родственников усадил новых гостей за стол, и как ни отговаривался Михей, а рюмку за счастье молодых пришлось выпить.

Савку еле убедили выйти из-за стола. Наконец он согласился, взял клятву с Сазона, что тот приедет к нему в гости. Они вдвоем с хозяином выпили еще по одной, сплясали на подворье ойру, и только тогда Чемерис усмирился и сел в машину.

Савка рассказывал, как он встретил веселое шествие, снял фуражку и поздравил молодых, как подхватили его и почти силком привели в хату. Сноп посмеивался, а Кожухарь обозвал Савку алкоголиком.

— Не имеешь права так меня называть, — возражал Савка, — потому что я пил не просто лишь бы пить, а с радости, что люди счастливые и что… Сазон — конюх, не какой-нибудь там бригадир огородной бригады.

Потом Савка пел. По его песням можно было проследить эволюцию его настроения. Начал с «Кину кужіль на полицю», а закончил «Взвейтесь кострами, синие ночи», которую часто слышал по радио.

Переночевать решили в небольшом городишке на границе области. Было уже темно. Кожухарь заехал во двор гостиницы, замкнул машину и пошел спать. Проснулся утром. Нечипора уже не было в комнате, а Чемерис еще спал. Михей разбудил его, вышел во двор и… чуть не упал: «Запорожец» исчез. «Украли», — мелькнуло в голове.

— Нечипор! Украли! Так и говорила Ганя, что украдут! — подбежал Михей к Снопу.

— Да не кричи, Михей, — спокойно сказал Нечипор. — Вон за крыльцом стоит твой «Запорожец».

— Да я его тут оставил, ей-богу, — божился Кожухарь. — Как он там оказался?

«Запорожец» стоял в уголке, за крыльцом.

— Его хлопцы перенесли, — сказал Сноп. — Ты же поставил машину у ворот, а им надо было выезжать. Так они втроем взяли «Запорожца» и перенесли, я видел…

— Тьфу!

…За Рясным Михей съехал с трассы и свернул на полевую дорогу.

— Ты куда, Михей? — удивился Савка.

— Надо, — тихо промолвил Кожухарь. — Тут в сорок четвертом году моя рота в атаку ходила… К хлопцам своим заеду… Поздороваюсь.

— Это здесь тебя поранило, Михей? — спросил Сноп.