— И меня… С того света вернулся… Тут немцы оборону держали, — показывал Михей, — а мы оттуда наступали… Нас вел в атаку комиссар Сережа Чупрун…

На окраине села возвышалась фигура воина. Он стоял в плащ-палатке, без шапки, с автоматом в руке, склонив голову над могилой побратимов. Сбросили фуражки, замерли в скорби.

— И ты здесь лежишь, Михей, — тихо сказал Сноп.

— Нет. Друзья мои боевые лежат. — Слеза катилась по лицу Михея.

— Прочитай, — показал Нечипор на длинный ряд фамилий, вычеканенных на камне.

— Сергей Чупрун, — еле шевелил губами Кожухарь. — Иван Терпугов, К. Платов, Захар Горденко, Алексей Ветвицкий… Михей… Кожухарь… Михей… Кожухарь… Вечная слава героям. Михей Кожухарь… Я лежу с вами, хлопцы…

Савка смотрел то на надпись, то на Михея.

— Ты — Михей?..

— Я. Меня тогда контузило… Медальон потерял… Санитары вынесли с поля боя.

Кожухарь встал на колени, поцеловал холодную мраморную плиту и, поднявшись, медленно зашагал к машине…

…В Виннице Савка скомандовал заехать на базар.

— Яблок здесь, говорят, как грязи, завались. Очень я люблю, когда фрукту продают.

— Заедем, — согласился Нечипор.

Базар благоухал яблоками, грушами «глеками», свежей домашней колбасой, хлебом, жареными семечками и молоком. Базар смеялся желтыми тыквами, астрами, оцинкованными ведрами, витринами, цветастыми платками и синим небом.

Потолкались между рундуков, приценились к товарам.

— Вот берите яблочки, уважаемые, — приглашала Савку и его товарищей красивая женщина в красной кофте и желтой косынке.

«Уважаемые» переглянулись.

— Сколько же за десяток?

— А мы на вес продаем. Рубль за килограмм!

— Дороговато берете, — покачал головой Савка.