Он побито потоптался у двери — и побрел, сгорбившись… Куда? Все равно ему было — хоть куда.

А в их доме меж тем происходило следующее…

Пришла туда Адии — запыхавшаяся, возбужденная. Косо взглянула на отца, как бы пытаясь уловить его настроение: отчего хмурый? А тот сосредоточенно сосал трубку, обволакивая себя густым табачным дымом.

Адии сходила на кухню, зачерпнула там из ведра ковш воды, выпила его залпом. Вернулась к отцу — и вопрос задала:

— Где Хара-Ван? Он у вас что — дома не ночует?

— Сейчас, наверно, в Доме культуры Хара-Ван, — хмуровато, однако и спокойным голосом ответил отец. — Концерт они там готовят. Много времени он там после работы проводит.

— А еще где он его проводит? — сорвалась Адии на крик. — Я вон откуда приехала — и то знаю!

— Чего же знаешь?

— А то, что он связался с этой бессовестной шлюхой… с потаскухой! С Галхан!

— Укороти-ка свой язык, — Дамдин глядел на дочь сурово, осуждающе. — За плохим словом никогда ничего не стоит. Одна вонь от него. И что-то не слыхал я, чтобы в Халюте шлюхи водились…

— А Галхан кто?

— Серьезная девка Галхан, — в прежнем суровом тоне продолжал Дамдин. — Работница, никто ничего худого за ней не примечал… А что в юности ошиблась она — только ли ее вина в том? Больше виноват тот подлец, обманщик. И не пойму: чего она лично тебе плохого сделала?

— Мне?! — искренне изумилась Адии. — Хватит вам, отец!.. Не мне, а всему роду нашему… вот!

— Успокойся. Хорошее дерево плохую тень не даст. И Галхан, повторяю, не из плохих. Раз свела их с Хара-Ваном судьба — то, слава бурханам, пусть и живут…

— Нет уж! — Адии заметалась по избе. — Не допущу! Сколько лет брат не женился — и такую тварь выбрал… У нас в селе только и разговору про это. Меня все донимают: правда ли? Вот сердце не выдержало — приехала…

Старый Дамдин, выколачивая пепел из трубки, назидательно промолвил:

— Ты про свое сердце вспомнила, а про то, что и у Хара-Вана оно есть, подумала?

— Дурь одна в нем… ослеп, не видит!

— Не так, дочь. Ему тоже сердце подсказало. И вижу я: не ошибся наш Хара-Ван. Сам поведу их в сельсовет к Чулуну, закреплю все там, как надо, печатью. Пусть живут, внуков и внучек мне рожают. Галхан девка здоровая, без изъянов. А ее мальчонку на нашу фамилию переведем. Он добрый, я замечаю, в Хара-Ване души не чает… Погоди, не перечь отцу!.. Ты вот про сердце… А наши буряты издавна говорят: у настоящего мужчины сердце большое — вмещает в себя коня с седлом и все другое, что захочет оно. Такое вот сердце и у Хара-Вана. Он у нас, может, и буйный, да добрый! И ты…

— Ладно, — резко оборвала отца Адии, — послушала вас! Поняла! Достаточно! Но по-вашему все равно не будет… Поперек дороги лягу — Хара-Вана туда не пущу. И вам грешно, отец… Из ума, что ли, выживаете?