Юлька сказала почти неслышно:

— Не надо…

— Почему не надо? — удивилась Антонина.

— Так, не надо…

В дверях показалась плотная фигура Юлькиной мачехи. Красная в белый горошек кофта обтягивала ее плечи. Мельком взглянув на Юльку, она спросила Тоню:

— Побудешь у нас?

— Побуду, — сказала Антонина.

— Ну-ну, — мачеха широко, со вкусом зевнула. — Я тут выйду ненадолго…

Она прошла в сени, тяжело ступая по полу, и, как бы провожая ее, жалобно звякнули ведра в сенях.

— Обижает? — спросила Антонина Юльку.

— Нет, ничего…

Юлька натянула одеяло до подбородка, не мигая глядела на Антонину.

Антонина молча дивилась: странная какая-то Юлька стала, непохожа на саму себя, или и вправду серьезно заболела?

Она наклонилась к Юльке, обняла ее за худенькие плечи.

— Ну мне-то скажи, что с тобой?..

Юлька опустила ресницы, словно хотела скрыть лихорадочно яркий блеск глаз.

— Ничего со мной нет…

Антонина медленно покачала головой:

— Так и не скажешь?

И вдруг Юлька привстала на постели и, повернувшись, упала лицом в подушку.