Красивая, с разгоревшимися от танцев щеками, она смеялась, закидывая голову, блестя белыми, крупными зубами.

— Ой, Тонька, меня нынче все нарасхват, видала? То один просит на танец, то другой…

Антонина с улыбкой смотрела на нее:

— Королева бала, что и говорить…

— Да, королева…

Соня вздохнула:

— Вот и расстаемся мы с тобой, Тоня. Когда-то теперь свидимся?

— Свидимся, — рассеянно ответила Антонина.

Соня подошла к зеркалу.

— А я вроде привыкла к тебе, — смущенно, глядя в зеркало на Антонину, сказала она. — Разъедемся — скучать буду.

— И я по тебе скучать буду, — ответила Антонина.

Она не кривила душой. Она и в самом деле привязалась к Соне, привыкла слушать ночью ее горячие, торопливые слова о новом, самом лучшем, настоящем, привыкла к ее смеху, к внезапным слезам, к частым сменам настроений.

И порой, глядя на Соню, слушая ее нехитрые рассказы о новом увлечении, о «нем», в которого поверила и влюбилась с первого взгляда, Антонина с горечью думала: как много еще суждено Соне увлекаться и обманываться, влюбляться и разочаровываться…

4

4

Опять поезд везет Антонину, и вновь мелькают за окном перелески, рощи, деревья и придорожные столбы с загадочными цифрами приближают Антонину к дому, ко всему тому, что ей дорого, близко, о чем так часто думала и тосковала…

Василий встречал ее на вокзале. Еще издали Антонина заметила его растерянные, ищущие глаза, она замахала ему обеими руками, а он, не видя Антонины, все смотрел и смотрел на окна вагонов, и она знала: сейчас он увидит ее, и прояснятся его глаза, и он бросится к ней, расталкивая всех на пути.

Так и вышло. Он подбежал к ней, схватил за плечи, крепко прижал к себе.

— Тонюшка, до чего же я измучился…

Озабоченно оглядел ее похудевшее лицо: