Он нервно дернулся.

— Умоляю вас, выслушайте меня. Может быть, вам сейчас некогда. Может быть, плохое настроение… И голос словно не ваш, такой грустный. Тысячу раз простите. Вы знаете, как я уважаю вас, как много значит для меня ваше внимание. И доброе слово. Поэтому и прошу: выслушайте — именно сейчас. Где-то я читал, что за границей есть телефоны… не помню, как они называются. Может быть, телефон чуткости? Одним словом, нечто на манер скорой душевной помощи. Туда звонят люди, попавшие в стрессовые ситуации. Даже самоубийцы. Или те, что оказались на грани. Но я не самоубийца. Поверьте, я вполне владею собой. Единственное, что мне сейчас необходимо, чтоб вы меня выслушали. Только вы можете понять…

— Простите, — в мягком женском голосе чувствовалось смущение. — Вы ошиблись.

— Нет, нет! — торопливо выкрикнул он. — Насчет этого я не ошибаюсь: только вы, Марина Филипповна, поймете, что со мной происходит. Все спуталось в один болезненный клубок. Я поверил, и мое доверие было растоптано. Заплевано. Если б вы меня сейчас увидели… Слышите, как я говорю? Самому противно слушать свой голос. Вы, должно быть, и не узнаете его.

— Верно, не узнаю, — растерянно сказала женщина. — Здесь какая-то ошибка…

— Трагическая ошибка! Не только голос, вся моя жизнь звучит не так. Как я вам благодарен, что вы меня слушаете! Простите, что оторвал вас, может быть, от важных забот. А может, вы куда-нибудь спешите? Поверьте, мне больше не к кому обратиться. Понимаю, вас раздражает уже это слишком длинное предисловие. Время идет, а я переливаю из пустого в порожнее. Вы, конечно, догадались почему… Не знаю, как и рассказать вам о том, что случилось сегодня. Самому стыдно этого потока слов, такого необычного для меня, молчаливого тугодума. Не гневайтесь, прошу, на эти жалкие попытки уклониться от того, что оставило во мне столько горечи. Так вот слушайте, что случилось. Утром пришла Майя. Первый раз после нашей разлуки. Прошло, я вам об этом говорил, четыре года. Точнее, четыре года и два месяца. Припоминаете, я вам и это говорил: сначала считал дни. Каждый день разлуки и одиночества. Вспоминал наше знакомство, нашу влюбленность и терзал себя этими воспоминаниями. Этот ядовитый напиток не давал забвения, напротив, болезненно заострял мои чувства. Потом считал недели, от субботы и воскресенья до субботы и воскресенья, ведь выходные дни были самыми длинными и тоскливыми. Потом счет пошел на месяцы. Только подумать: четыре года и два месяца! Я уже давно не ждал, что она придет. Были, конечно, случайные минутные встречи на улице. Как-то я видел ее в театре. Она была со своим новым мужем. Я не разглядел его. Ослепленный ревностью, бросился в первые же двери и ушел.