Не удивляйся, я о твоих делах достаточно информирован. Из нескольких источников. Приезжал Наконечный, еще во время следствия. Потом наведался Ковальчук. И наконец, появился Шаруба и сообщил: что дело (в части, касающейся тебя) прекращено за отсутствием улик. Остальные осуждены на разные сроки. Я человек некомпетентный в юриспруденции, но думаю так: того, кто ни в чем не виноват, должны оправдать. Снять все обвинения. А тут что? Дело прекращено потому, что отсутствуют улики. Естественно возникает вопрос: как понимать? Потому ли, что никаких улик не существует? Или потому, что их просто не нашли?

Так же думает и Шаруба. Знаю, он человек малосимпатичный, но — ничего не поделаешь — прав.

Не очень деликатно обращаться к тебе с таким вопросом, но приходится. Кто еще может на все это ответить? Я б, например, после такого решения суда сквозь землю провалился. А ты, оказывается, ходишь по улицам нашего славного города и хвастливо заявляешь: «А улики-то отсутствуют!»

Так-таки и отсутствуют? А может, ловко скрыты? А может, их прозевал не слишком подкованный следователь?

После всего того, что я услышал от товарищей, особенно от Шарубы, у меня возникли весьма серьезные сомнения. Кое-что и самому вспомнилось. Помнишь, спрашивал тебя: «Не с неба ли падает тяжелый чемодан с подарками, которые ты привозишь «нужным людям»?» В ответ слышал только шуточки. Да еще поучения, как нужно жить… Как-то ты пригласил меня в гостиницу. Там, как выяснилось, ты организовал встречу с «нужными» людьми. Какие деликатесы красовались на столе! Ви́ски, французский коньяк! Причудливые рюмки, каких я никогда не видел… Шел разговор, но какой? С намеками, с перемигиваниями. Ведь я в той компании был чужой. Под каким-то предлогом я распрощался, а на следующий день сказал тебе: «Что это за подозрительные типы? И откуда такая роскошь? Из трудовой зарплаты?» Ты снисходительно рассмеялся: «Эх ты, провинция…» В гостиницу, конечно, больше не приглашал. Да я и не пошел бы.

А теперь за отсутствием улик? Ну что же, живи и дальше на всю катушку.

Была у меня одна деликатная просьба, но отныне я не уважал бы самого себя, если бы обратился к тебе с какой-нибудь просьбой. И жать руку нет никакого желания. А обнимать тем более.

Д.  К о н о в а л е ц.

2

2

Признаюсь тебе, Владимир Захарович, что переписываю письмо заново, потому что сперва написалось что-то невразумительное. Очень меня взволновала, ну просто огорошила эта история. Следствие! Суд! Да что ж это делается? Приезжали люди, рассказывали. А я колебался: верить? Не верить? Наконец Шаруба, что был недавно, сказал, что какую-то жульническую шайку засудили, а твое дело прекращено из-за отсутствия улик. По правде говоря, формулировка не очень приятная. Лучше было бы: оправдан.