— Да кто ж говорит! Все знают, что вы честный человек. Однако же бежите от Красюка. И мусор — хе-хе! — придется выметать кому-нибудь другому.

Таранчук медленно поднимает голову. Его побледневшее лицо дергается, и вдруг он сдавленным голосом, словно кто-то схватил его за горло, кричит:

— Чего вы от меня хотите? Чего вы от меня хотите?

Вскочив, Таранчук бросает на стол новенький полтинник и выбегает из чайной.

Удивленный Якивчук качает головой, медленно допивает свое пиво и, расплатившись с буфетчицей, тоже выходит на улицу.

Жжет солнце. Якивчук смотрит на чистое небо. Вот набежали бы тучки, было бы прохладно, как в чайной. А то печет. До инкубаторной станции еще далеконько. Там его ждут. Но Якивчук не привык торопиться. Выпятив круглое брюшко, он улыбается знакомым и мягко, осторожно ставит ногу на теплую круглую землю.

Пер. А. Островского.

ПИСЬМО, ПЕРЕПИСАННОЕ ТРИЖДЫ

ПИСЬМО, ПЕРЕПИСАННОЕ ТРИЖДЫ

1

1

Начинаю письмо и не знаю, Маланюк, как теперь обращаться к твоей, откровенно говоря, не очень уважаемой особе. Раньше я писал: «Мой дорогой друг Володя». Ведь я никогда не забывал наше институтское общежитие, наши веселые субботники и еще более веселые, хоть и весьма скромные, вечеринки. Если на нынешнюю мерку, то не просто скромные, а голодноватые. Но какие же милые и сердечные!

Не стану я величать тебя в этом письме и по имени отчеству, как делают уже не первый год некоторые наши однокурсники. Знаю, что ты сам, не слишком тактично, подсказал им: «Учтите, я вам теперь не Володька». Для меня, правда, ты сделал исключение. Как-никак наши кровати стояли рядом, а каждую посылку из дому мы до последней крохи делили пополам.

Но я пишу тебе не ради сентиментальных воспоминаний. Какие уж тут сантименты!

Не напишу я также общепринятого обращения: «Товарищ Маланюк». Большое слово «товарищ» я произношу не механически, как иногда это делается, а вкладывая тот смысл, которого это слово заслуживает.

Ну а обращение «гражданин Маланюк» это уже из другой области. Это прерогатива следователей, судей… Ведь так к тебе обращались те официальные лица во время следствия и судебного процесса? Наверное, так!

Известие обо всей этой скандальной истории я принял очень болезненно. Больно было мне за нашу честную молодежь, которую ты предал. Больно за нашу многолетнюю дружбу, которую ты запятнал.