— Какое высокое достоинство звучит в этих словах! — сказала Визма Карловна.

— А вот интересная запись неизвестного переписчика древнего песенника, — обратил я внимание собеседницы. — Послушайте, какой завет оставил этот переписчик. — Я полистал свою тетрадку. — Вот он: «Возлюбленный брат! Слушай наказ мой: когда будешь переписывать песенник, не пачкай бумагу слюною… Не передавай его в руки невежды, не давай топтать его человеку свиноподобному. Не проливай на него вина, не капни маслом или воском. Держи подальше от огня и воды. Заворачивай в полотно. С великой любовью заботься, бери чистыми руками».

— Я как бы слышу голос этого человека, — задумчиво промолвила Визма Карловна. — Какая любовь и какое уважение к книге! Недаром армяне говорят: дом без книги — что человек без души. На этот раз экспозиция в выставочном зале несколько изменена, — продолжала рижанка. — Кое-что можно увидеть нагляднее. Вам, конечно, известно имя Мхитара Гоша? Баснописца и автора древнего судебника…

— Да. Мне даже посчастливилось побывать в селенье, названном в его честь — Гошаванк. Там его могила и памятная плита почти восьмисотлетней давности.

— Среди новых экспонатов есть несколько басен Гоша. Мне очень понравилась такая: «У вдовы была корова, а у ее пасынка — осел. Пасынок крал корм у коровы и давал своему ослу. И стала вдова молиться богу, чтобы осел издох. Однако подохла корова. Вдова плакала и говорила: «Горе мне! Как же так получилось? Неужто ты, боже, не способен отличить осла от коровы?»

— Уже тогда мудрец видел, что господь бог не очень отстаивает справедливость.

Визма Карловна улыбнулась:

— Сколько веков миновало, а всевышний до сих пор не способен отличить осла от коровы.

Утром, подымаясь в горы, я вспомнил об одном необычном экспонате в Матенадаране, который видел на прошлой неделе. Не впервые видел. Но так же, как и много лет назад, почувствовал боль в сердце и горечь тяжкой утраты.

…Под стеклом лежит нечто вроде обломка желтоватого камня. Лишь пристально вглядевшись, можно рассмотреть на краях бледные следы букв.

Это окаменевшая книга. Остатки того, что когда-то было пергаментным манускриптом. Никто не развернет этих страниц. Не найдет им разгадки и толкования. Веками в этом краю книги разделяли участь своего народа. Горели города и села, горели книги. Погибали люди — погибали книги.

А эта книга превратилась в кусок камня. Кто услышит ее задушенный голос?

Сто лет назад в пещере возле поселка Ахпат найдена была эта окаменевшая книга. Неизвестно, сколько веков пролежала она в этой сырой, темной пещере. Листы пергамента, пропитанные илом и известью, склеились навек. Потом на книгу, наверное, свалилась тяжелая глыба базальта.