Буров был в командировке. Но, видно, тревога в голосе Пахомова передалась его секретарше, и она спросила:

— Что сказать Михаилу Ивановичу? Он через час звонить будет.

— Пожалуйста, сообщите: звонил Пахомов. У меня срочное дело по его телеграмме.

— Передам непременно. А он знает, где вас искать?

— Знает. Я в Нижневартовске.

Пахомов поблагодарил секретаршу, а затем и телефонистку, извинился перед ней за свой крик. И ему сразу стало легче. С ним вдруг произошло то, что происходит с неожиданно заблудившимся в лесу человеком. Обнаружив, что окончательно сбились с дороги, вы начинаете панически метаться, порываясь идти то в одну, то в другую сторону; вас охватывает страх: скоро совсем стемнеет, а вы решительно не знаете, где вы. И вдруг находите знакомую тропинку, по которой недавно шли…

Так было и с Пахомовым. Позвонив Бурову, он успокоился, если и не совсем, то, по крайней мере, настолько, что мог, уже не волнуясь, ждать звонка Михаила и спокойно разобраться в случившемся. Буров был той хоженой тропкой, которая обязательно выведет его из леса…

«А какая, собственно говоря, произошла катастрофа? — спросил себя Пахомов и вынужден был признаться: — Катастрофы нет». — «Ты ведь терзался, что у тебя нет своих детей, и всегда с тайной завистью и скрытой мукой смотрел на чужих». — «Да, конечно, так. Даже признавался в этом Бурову…» — «Так чего же?» — «Ну, во-первых, это было давно, а во-вторых, не так же все это должно быть. Жены нет, а дети есть… Да еще бог знает от кого». — «А какая разница? Ты же цивилизованный человек, литератор, и где-то сам писал: ребенок не виноват, у него должен быть отец». — «Писал, но ведь…» — «А если без «но» и «ведь»? Главное уже произошло — на свет появился человек». — «Да отстань ты!»

«Нет, стоп, — приказал себе Пахомов, — так можно далеко зайти… Надо в другом разобраться». Что он вообще знает о Даше? Ей двадцать четыре. Уже двадцать пятый… Три года она на Севере. Приехала по вербовке. Копила деньги и собиралась поехать на юг, к морю, где никогда не была. «Дома мне нечего делать, — как-то сказала ему Даша. — Там отчим. Он терпеть меня не может. Так же, как и я его». Кажется, у нее еще есть брат, школьник… И живут они где-то под Владимиром. Не то в селе, не то в маленьком городке. У матери там свой домик. Про родного отца Даша не говорила, будто его никогда и не было. Не много же он знает о своей… Степан искал слово, которое бы точно выражало его отношение к Даше. Теперь она для всех и для него прежде всего мать. И Буров так написал в телеграмме: «Мать здорова».