— А если не будет? Ведь страшно, если не будет…

Наташка посидела, задумавшись, потом поспешно вскочила с тахты, вытерла глаза, вынула из сумочки пудреницу и провела пушинкой по носу и под глазами.

— Я пойду.

Лена не удерживала ее. У порога Наташка остановилась.

— Ты его люби, — сказала она глухо. — Ты его очень люби, Ленка, — и быстро закрыла за собой дверь.

Лена видела в окно, как Наташка шла по двору мимо березы, тоненькая до хрупкости, беспокойно теребя сумочку. «Глупыш, — думала Лена, — ты ведь тоже хорошая, только еще не знаешь… Ой, как нужно людям, чтоб они знали, какие они. Вот придет к тебе человек и скажет: „Хорошая моя“, и ты сама увидишь, какая ты. Выше голову, глупыш… И не надо пудрить свои веснушки. Я тебе завтра скажу об этом».

Наташка исчезла за поворотом. Лена аккуратно сложила письмо, спрятала его в словарь. Подержала книгу в руке, не вытерпела и опять вынула письмо. «Нет… Так можно свихнуться». Она не могла оставаться одна в своей комнате. Воспоминания начинали окружать ее, и голос Замятина звучал в каждом шорохе, в каждом скрипе. Нужно было куда-то идти, что-то делать. Она вспомнила о Марии Михайловне, редакционной стенографистке. Лена не видела ее целую вечность. «Ну, конечно же, к ней, — обрадовалась она. — В эти часы там еще работают…»

Довольная, что найден повод покинуть комнатенку, Лена быстро оделась, выбежала из дому. У метро купила букетик ярко-синих подснежников.

В длинном коридоре редакции пахло типографской краской и залежалой бумагой. Лена отворила тяжелую, тщательно обитую дерматином дверь с надписью: «Стенографическое бюро». Мария Михайловна сидела за машинкой и, энергично ударяя по клавишам, печатала. Лене бросилось в глаза, что седоватая букля исчезла с ее головы, волосы были черны и уложены в прическу. «Она стала краситься!» — ахнула Лена.

Она тихо подошла к Марии Михайловне и обняла ее. Угловатое лицо стенографистки сначала посуровело, потом расплылось в улыбке. Мария Михайловна вытянула губы трубочкой и порывисто произнесла: «Леночка».

Лена подставила щеку для поцелуя. Мария Михайловна радостно чмокнула.

— А это вам, — сказала Лена, подавая букетик подснежников и садясь рядом на стул. Лена ждала: Мария Михайловна начнет ей выговаривать, что она долго не заглядывала. Но Мария Михайловна, поправив жгучие волосы, спросила:

— Вы пришли меня поздравить, Леночка?

Лена вскинула брови.

— Вы не знаете? — протянула Мария Михайловна и вдруг пунцово покраснела. Ее стальные глаза заголубели, и она смущенно и гордо сказала: — Я выхожу замуж, Леночка.