Кто-то спросил:

– Пути их постоянны?

Виктор Алексеевич не мог сказать: тысячелетия, в одну и ту же пору, из той же части неба… – «видимо, постоянны, по установленным законам…»

– А кто установил им пути?.. – спросила в темноте Даринька.

– Этим астрономия не задается. На это наука не дает ответа. Никогда не даст. Это – за пределами науки, область не знания, а – ?..

– Почему же «никогда»?!.. – кто-то возразил, – принципиально наука беспредельна!..

– Относительно. Наука – мера. Можно ли безмерность… мерой?!.. – как бы спросил себя Виктор Алексеевич. – Тут… – он махнул в пространство, – другое надо… я не знаю!..

Это «я не знаю» вышло у него резко, раздраженно.

– Мысль бессильна… постичь Безмерное!..

Молчали.

– Надо быть смелым: разум бес-си-лен пред Безмерным! – воскликнул Виктор Алексеевич. – Надо… верой?.. Лишь она как-то постигает Абсолютное. Другого нет…

И почувствовал, как Даринька схватила его руку и прильнула. Этого никто не видел.

Тихо было. Звездный ливень лился. Бесшумно, непреложно тянулись огненные нити неведомых путей, к земле и в небо, скрещивались, гасли.

Тут случилось маленькое совсем, вызвавшее чей-то смех.

– Но в этом маленьком, – вспоминал Виктор Алексеевич, – для нас обоих было столь большое, что спустя столько лет я еще слышу этот потрясенный голос.