Десятки рук подхватили клетку, потащили к отко­су, раскачали, бросили. Она нырнула, а потом с шумом всплыла в струях воды. Палач сидел в ней по грудь. Клетку завертело течением, помчало. Заблеяла ей вдогонку дуда.

— Сам попробуй! — кричал Кирик.

— Клетка для жаб! — захлёбывался Зенон.

— И этих в воду гоните, — возвысил голос Христос. — Чтобы не воняло тут.

Схваченных погнали в воду, древками копий столкнули с берега. И вот поплыла, поплыла, поплыла по реке череда разубранных в золото людей: достойные жалости, отвислые усы; руки в парче работают по-собачьи.

— Гуси-гуси... — с берега загорланил Тумаш.

От хохота, кажется, всколыхнулся берег. И Христос понял, что это, возможно, самая великая из его побед. Теперь можно было говорить всё. Слушать — будут. И он воздел руки:

— Слушайте, хлопцы! Что, так мы и обижать друг друга довеку будем? Или, может, нет? Так вот что я вам говорю. С этого дня Городня — земля правды. Обиженных не будет. Всем ровно — и ни у кого больше. Голодных не будет. За веру кого-либо убивать — пускай они трес­нут. Наказание одно — изгнать к тем, к волкам.

Он поискал глазами и выдрал из рук у кого-то фа­кел. Поднёс его к чёрному, просмоленному глаголю висе­лицы. Постепенно потянулись вверх, начали лизать смо­лу языки пламени.

— Слышите! Ви-се-лиц больше не бу-дет!

В едином порыве, в чувстве какого-то удивительного очищения люди бросились к мерзким сооружениям. Подносили факелы, кричали и плакали.

Сотни глаголей пылали над великой рекой.

Глава XLIII

ЗЕМЛЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ

В другую страну, в счастливый край

Золотой отворился вход.