В тот вечер он шёл по улицам с Анеей, Раввуни и Тумашем. С ним шли ещё седоусый, молодой, дударь, Вус, Зенон и Вестун. На ходу он отдавал последние в этот день приказания. Было ещё довольно рано, даже первая звезда не засветилась в высоте.

— Ты, Кирик, и ты, Зенон, ступайте сейчас на стены. Проверьте ещё раз всех.

Кузнец бросил ястребиный взгляд.

— Хорошо, — послушался, отставая.

— А ты, Вус, эту ночь не поспи. Черёд твой. Днём отоспишься. Бери дударя, «браточку», да полезай на ко­локольню Доминикан. Следите, хлопцы, сурьмите, хлоп­цы, орите, хлопцы.

Здоровяк Браточка забросил дуду за плечо:

— Так, браточка, отчего ж. Ночь оно между тем лунная будет.

Златорукий и дударь свернули.

— Турай где? — спросил Христос.

— Старик в мечной. Работают. А молодой с Клеоником к девкам, видно, на посиделки пошли. Клеоника Фаустина ждёт, Марку...

— Хорошо, — засмеялся Христос. — Ах, как хоро­шо, прекрасно как!

— Ничего нету прекрасного, — вздохнул седоусый. — Разленились. Спокойствие. Словно и не волки вокруг.

Возле предмостной площади люди водили вокруг костра хоровод. Слышался смех.

Сидит, сидит ящер

В ореховом кусте.

Христос засмеялся:

— Мрачный ты человек. Ну что тебе в этом? Взгляни — вон стража на стенах. Врата охраняются — мышь не проскочит.

— А я тебе говорю — спят слишком спокойно. Кровати греют.