— Кто у нас тут самый лучший охотник?! Кто должен ощипывать свою добычу, а? Держи мой нож и занимайся птицей, доверяю ее только тебе. Справишься? Ну, конечно же, о чем я спрашиваю! Кстати, даю тебе О'Салливана в помощь, он тоже умеет потрошить животных.

Бельгиец с улыбкой триумфатора застенчиво реагировал на похвалы и улыбки соплеменников. Снисходительно подошел ближе к Глебу.

— Мы с тобой приготовим сейчас здесь моего гуся? А как?

— Будет фешенебельно, даже не сомневайся!

— А зачем ты послал Яна туда… за листьями?

— Дружок! — Глеб был предельно искренен. — Мы же должны сделать твою добычу вкусной? Я знаю шикарный рецепт!

Видя, как внезапно оживился Глеб, повеселел и остальной бродячий народ.

Большой голландец освободил от углей и непрогоревших головешек землю под костром. Немного почадив, потревоженные дрова продолжали гореть и на расстоянии от первоначального места.

— Так. Николас, обстрогай эту палку, только не остро, а поплоше, как лопатку… Топор лежит у крайней палатки, где колышки они последние забивали. Ага, там!

Плоской копалкой Глеб Никитин сноровисто выкопал ямку на горячем месте, где только что горел костер.

— В нашем отряде есть специалисты по керамике?

Вопрос был предельно непонятен, но ясен.

Из напряженно облизывающейся толпы выступили двое: молчаливый сильный швед Густаффсон, и какой-то совершенно неприметный немец.

Швед доложил тихо:

— Я работаю в лаборатории специальных керамических пластин, их используют в бронежилетах.

— А я, — петушком перебил его резвый немчик, — я руковожу отделом римской керамики третьего — четвертого веков…

Дальше слушать знатоков было совсем неинтересно.

— Замечательно! Вы, двое, берите вот этот кусок брезента и притащите на нем из оврага, из-под откоса, килограммов десять глины. Да почище, пожирней, без песка старайтесь, впрочем, что мне вам, профессионалам, лишнее-то объяснять…