«Вот так умненький Тиади по какой-то причине захотел подставить Костяна. Назначил ему встречу именно у того места, где планировал немного подраться с маленьким разозленным Яником. Зачем? И почему?»

— Знаешь, мне тут как-то по старой дружбе Тиади сказал, что ты при всех грозился убить Яна из-за своей сестры. Это правда?

— Вот ведь скотина немецкая! Не так же все было! Ян до него тоже со Светкой путался, ну, я, вроде как брат, и сказанул ему в баре, что прибью за сеструху, ежели обидит ее, ну, типа, как в кино это показывают… И все! Ян тогда даже и не обиделся на меня, посмеялся только. А этот, рожа буржуйская, накапал!..

— Знаешь, где он сейчас?

— Нет!

— Тогда получается, что он тебя сильно, очень сильно не любит. И не денег он тебе на этом самом месте хотел отвалить ошеломляющее количество…

— А чего?

Капитан Глеб ткнул пальцем себе за плечо, в темноту тропинки, где лежал Ян.

— Утром здесь нашли бы тело и твои следы, ведь ты в предчувствии большого гонорара волновался бы, много курил около развилки, ходить пришлось бы взад-вперед в ожидании… И совершенно необязательно, что тебе удалось заметить лежащего рядом, в темноте, Яна.

— А-а-а!!!

Все-таки он был жилист, этот рыбный старшина, и поразительно живуч.

Вскочив на ноги с удивительной ловкостью и, меряя тропинку широкими прыжками, Костян мгновенно скрылся за едва различимым лесным поворотом.

«И это правильно…»

Отряхнув свою майку, капитан Глеб туго и аккуратно обвязал ей голову Яна. Тот только постанывал, но глаза при этом не открывал и ничего разумного не говорил.

С ношей осторожный шаг был не тот, напряженных минут двадцать Глеб двигался по тропинке, размеренно и тяжело дыша. Парень был хоть и высок ростом, но худощав и поэтому не очень увесист. На пути до лесниковского порога Глеб ни разу не остановился, лишь изредка поправлял на своих плечах беспомощное тело.

— Чего там у тебя работает? Рация или телефон? Вызывай «скорую».

Лесник охнул и наклонился вниз, осторожно рассматривая залитое кровью лицо Яна.

Уже в халате и с распущенными волосами Люся заголосила, но тоже быстро стихла под серьезным мужниным взглядом.