— Тащи бинты. Я в баню, за горячей водой.

На выходе из комнаты, в коридоре, лесник придержал капитана Глеба за плечо.

— Это кто же его так? За что?!

— Не знаю, но нашего паренька вот этой штукой в лесу оприходовали…

В электрическом свете слабой лампочки над дверью ровно опиленный кусок сосновой жерди выглядел совсем безобидным, разве что немного запачканным.

— Ого!

Бородач искренне удивился.

— Так это же с моего двора! Я же таким тонкомером городил картошку нынче от коров. Вон, в том углу жерди-то пилил в прошлые выходные, не успел даже и прибраться-то, как следует… Это же значит, что… — нахмурившись, лесник не решался сказать до конца. — Значит, что это кто-то из наших, ну, то есть, из твоих бандюганов… Кто вечером был здесь, вместе со всеми.

— То-то и оно. Но кто именно? Пока по головам их всех не пересчитаем, не разберемся. Или пока Ян не заговорит.

— Не скоро ему после всего такого говорить-то придется…

— Давай-ка, мы его не на диван будем укладывать… Я сейчас.

Лесник исчез за перегородкой и вышел из своей конторы через несколько минут, с темно-зелеными брезентовыми носилками в руках.

— Эту штуку мне по правилам полагается здесь держать. Вроде как для чрезвычайных ситуаций, по технике безопасности. Давай парня на них устроим, хозяйка сейчас половичок какой помягче под него постелет. Чтоб потом зря лишний раз голову-то ему не тревожить, да и нам все удобней будет переносить носилки-то в транспорт…

Рана запеклась начерно, трогать ее близко не стали, Люся только обмыла вокруг, да протерла от крови мокрой марлечкой бледное лицо Яна. Укрыли его сверху одеялом.

— Не могу… Слушать, как он хрипит, не могу — муторно сразу становится. Пошли на воздух, покурим. Сейчас я чайку покрепче поставлю, и потом подышим немного, пока то да се…

Закричал где-то по мокрому прозрачному воздуху далекий петух.

Звезды были уже не такими пронзительными, как в первые ночные часы. Все вокруг было тихим и спокойным. Большое разгульное кострище во дворе дымилось робкими угольками. Из сада донеслось неразличимое по словам человеческое бормотанье. С почти спущенными штанами прошатался около них и забрел за угол пожилой немец…

Откуда-то со стороны банного овражка с топором в руке показался медленный сторожевик Бориска.